Две столицы

– Скучаем. Думали даже в карты поиграть, – охотно переключился Александр.

И тут Брехт игру одну вспомнил. Точно еще никто в этом времени не придумал. Тут мысль дальше «фантов» не продвинулась.

– Ваше императорское величество, я тут, пока путешествовал, игру одну придумал. Интересная. Хотите научу?

Александр переглянулся с Елизаветой, и оба синхронно кивнули.

– Я назвал эту игру «Крокодил». Чтобы в нее играть, нужно только листок бумаги и грифелек.

– Plumbargo подойдет? – достала интересную штуку Елизавета. Она же подала Брехту альбомный лист, примерно формата А-4. Из папки достала с рисунками. Березы рисовала императрица и сестренок Александра.

Это был плоский кусочек графита, вставленный между двумя палочками. Брехт таких еще не видел. В доме Валериана Зубова карандаши вообще были странные, тогда ведь еще подумал, что можно на этом кучу денег заработать. У Зубова графитовый стерженек был обмотан толстой шерстяной ниткой. Компания KOH-I-NOOR уже должна существовать. Это, кажется, Австрия? Выходит, они вот таких уродцев пока делают. Нет. Точно надо попрогрессорствовать.

– Смотрите, ваши величества, – Брехт согнул листок, оторвал от него полоску и разделил ее на три части. – На этом листке каждый из играющих пишет одно слово. Это должно быть животное или предмет. Ну, дом, стул, морковь. Игрок придумает это слово и закрепляет это на голове водимого. А второй человек, играющий, должен ему это слово показать жестами, пантомимой, не произнося ни звука. Водимый должен это слово угадывать. И ведущий говорить – правильно или нет. Если играть с несколькими игроками, то будет весело. Вот давайте попробуем, а если вам понравится, то пригласим еще желающих.

– Запутанно немного, Петр Христианович, нельзя ли на примере показать, – сморщил высокий лоб император. Так-то лысина уже в двадцать с небольшим. Но ее парикмахеры пока чубчиком завитым прикрывают. Нужно рассказать, что ли, Александру, что лысина показатель высокого тестостерона и ею гордиться надо. Снять комплекс у человека.

– Конечно, Александр Павлович. Допустим, вы написали слово «крокодил». И мне на голову эту бумажку положили. И теперь должны мне его показывать жестами. Или раз нас мало, то может Елизавета Алексеевна это пока показывать, а я должен угадывать. Я ведь не знаю, что написано. Как показать крокодила?

И Брехт руками изобразил сжимающиеся или разжимающиеся челюсти аллигатора, потом слезы ручьями. Как хвост движется.

– А в чем же смысл веселия? – чуть не хором спросили император с императрицей.

– Нужно не очень простое слово написать, и водимый будет ошибаться, а остальные поражаться и веселиться.

– Хм. Ну, давайте попробуем, – Александр взял у Брехта бумажку и карандаш и, прикрываясь, что-то написал на ней. Потом долго переводил взгляд с Витгенштейна на жену и выбрал первого в подопытные. Показал жене бумажку и сунул ее в волосы Петру Христиановичу.

Елизавета наморщила лобик, а потом надула щечки свои прекрасные и приставила растопыренную ладонь ко лбу. Ну, чего от монарха ждать. «Царь» или «Король» написал. Только угадывать Брехт не стал.

– Олень? – И Петр Христианович радость, что так легко угадал, на горбоносой своей роже изобразил.

– Олень?! – оба хихикнули. – Нет, не олень, – Елизавета опять собрала на лобик морщинки и вокруг головы локоны изобразила. Парик? Ну, куда королю без парика?

– Понятно, это олениха, – «обрадовался» Брехт.

– Что? Олениха? – теперь не хихикали. Смеялись.

Отсмеявшись, императрица попробовала до этого тупоголового немца еще раз достучаться. Сама такая. Папа принц Баденский. Она в одну руку взяла скипетр, а во вторую державу. Так-то похоже. Брехт задумался, что, если рога и скипетр одновременно, на что это может быть похоже.

– Понял, понял, это торговец мясом оленьим.

– Почему торговец?! – опять хором чета возопила. Не смешно пока. Обидно.

– Ну, как же, взвешивает мясо, – и Брехт из рук весы изобразил колеблющиеся.

Теперь заржали в полный голос, на шум в карету заглянула Мария Павловна, сестра Александра.

Пришлось повторять для шестнадцатилетней девахи и будущей прабабки Вильгельма II и последнего. Потом для Марии Федоровны и следующей сестры – Екатерины. Той самой, которую потом Наполеон посватает, Александр откажет, и это станет одной из причин войны с Францией.

У Александра в карете было тесно и пересели в дормез к князю Витгенштейну. Но и там вшестером еле разместились. Пришлось на улицу выбираться. Благо денек разгулялся. На самом интересном месте, когда Мария Федоровна пыталась угадать слово «капуста», которое Брехт написал, их позвали обедать.