Две столицы

– Обязательно продолжим после обеда. Поедем в вашей карете, князь, – топнула ножкой не дождавшаяся своей очереди водить Екатерина. Видно, что оторва растет. Где-то читал Брехт, что некоторые гвардейцы после позорного Тильзитского мира захотят Екатерину, в то время любовницу Багратиона, поставить царствовать, Александра же сместив очередным апоплексическим ударом. Не успеют, девочку за принца Ольденбургского замуж выдадут срочно. Потом в Твери, куда уедет с принцем, назначенным губернатором, будет свой двор во время войны создавать. И опять на престол претендовать.

– Как прикажете, ваше высочество.

– Я всем прикажу! – И это в тринадцать лет. Не врут на этот раз календари.

Событие пятьдесят первое

Удивительный вопрос —

Почему я – водовоз?
Потому что без воды

И ни туды, и ни сюды.

Василий Лебедев-Кумач

Внезапный отъезд в Санкт-Петербург кучу планов Брехту поломал. Пришлось писать длинный и развернутый план отступления, который он и передал Йогану Бауэру. А кому еще? Обязательно в Москве со временем представительство хана Дербента придется организовать. Слишком много дел там намечалось. Но пока только немец управляющий есть.

Нужно будет как можно быстрее организовать более-менее комфортную перевозку в столицу целой кучи горцев. У графа Шереметева в имении пока оставались переводчик его, Зубер Шогенцуков, с братом и молодой женой. Брат – это тот самый недоучившийся мулла, сбежавший из Стамбула, на которого Брехт хотел возложить создание письменности для кабардинцев. Если в Реальной истории ее создали чуть позже на основе кириллицы, то почему не сделать этого раньше? Самый подходящий для этого кандидат. Бограт Шогенцуков владеет свободно арабским, кабардинским и турецким, чуть хуже персидским и татарским – легко справится с составлением алфавита.

Еще в графских деревнях где-то пристроены трое мастеров из Кубачей. Но это мастеров трое, а с членами семей – одиннадцать человек. Да инструмент со шмотками. Там же остались и десять молодых черкесов, что Брехт для себя в телохранители выучить хотел. В Студенцах застрял раненый Марат Хавпачев. И вишенкой на торте три танцовщицы из бывшего гарема хана Дербента. Всех жен его и почти всех наложниц новый избранный хан Дербента Петер-хан раздал своим друзьям: генерал-лейтенанту шамхалу Тарковскому Мехти и хану Кубинскому Шейх-Али-хану и только этих вот трех девушек, которые только попали в гарем в качестве наложниц и танцовщиц, забрал с собой. Теперь они в его доме в Москве. Нужно же их показать императору, не зря тащил через всю страну и с женой ругался. Должен влюбчивому императору танец живота понравиться.

Чуть не забыл про одного важного члена экспедиции. Он же двух мусульманских священников из Дербента забрал. Одного оставит в Москве, окормлять тех, кто в Мариупольском полку остался, а второго нужно переправить в Петербург, будет служить нравственным якорем для лейб-конвойцев императора. Всех этих людей и поручил Брехт Бауэру собрать и переправить в Петербург. А назад забрать шайров. Конечно, повыпендриваться пару дней в Петербурге на Слоне можно, а потом нужно отправить их назад в Студенцы. Покупал же для своего конезавода на племя, вот пусть там и размножаются. Сейчас в его деревушке солидный генофонд собран, и они с Тихоном на несколько лет вперед таблицу составили, кого с кем скрещивать. Брехт прикинул, что даже если новых лошадей не покупать, то к 1810 году поголовье увеличится в шесть раз. На целый полк хватит великанов, пушки возить.

Всю дальнейшую дорогу как по заказу светило солнце и ветерок слабый, откуда-то с юга или юго-запада тепло приносил, а потому днем ехали в дормезе у Брехта с большей частью императорского семейства и в «Крокодила» играли. Самое интересное, что когда монархам игра стала надоедать, то погода испортилась, зарядили дожди холодные осенние, и пришлось царственным игрокам перебираться в свои кареты с печным отоплением. Удачно. Если бы игра надоела, то может и не стали бы ее в Петербурге внедрять, а так по приезде сразу разнесут по всей столице, и князь фон Витгенштейн-Дербентский опять прославится.

В город въезжали уже при полностью раскисших дорогах. Экипажи еле двигались. Брехт с четверкой шайров мог легко обогнать кортеж, но передумал. И не зря, два раза пришлось ему своих великанов выпрягать и с их помощью помогать преодолевать монархам особенно угробленные куски дороги.

В Петербурге тоже дождливо и сыро, и холодно, и противно. Воняет так сильно плесенью и дымом, что прямо чих пристал к Петру Христиановичу. Весь город в дыму. Давление низкое, ветер с моря загибает дым вниз к земле и протаскивает его, смешав с моросью по всем улицам.

В доме бывшем президента Императорской Академии художеств Бецкова, который он завещал адмиралу Дерибасу, потому что тот был женат на внебрачной дочери Бецкого, а теперь снимаемым Брехтом у вдовы Дерибаса – Анастасии Ивановны, было прохладно и пусто.