Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

– Знаешь что, Джим. Лучше нам оставить его, – непроизвольно вылетело у меня.

– Боишься… что можем потерять ровер? – отозвался Джим.

Центр управления полетами все еще ничего не видел на своих экранах, но, услышав о том, что мы можем остаться без транспорта, там, верно, разразилась настоящая паника.

– Дэйв и Джим, действуйте с учетом всех обстоятельств, – только и сказал Джо Аллен. Но за его словами последовала фраза, которая выдала, насколько же в Хьюстоне хотели заставить нас двигаться куда угодно, лишь бы подальше от этого казавшегося опасным места:

– Этот массив не так уж важен… Мы хотим, чтобы вы провели оставшееся время в кратере Шпора.

Но мы уже были так близко от камня, что не собирались просто сдаваться. И хотя работать на ползучем, осыпающемся склоне оказалось тяжело, но немедленная катастрофа нам не грозила; мы действовали чертовски слаженно. Я поставил Джима под ровером, чтобы тот не дал машине сползти, а сам подобрался к скале и наконец отщепил фрагмент породы и соскреб немного этого таинственного зеленого вещества. Убрав все в мешок для образцов, я вернулся к роверу и Джиму, чтобы ехать дальше.

Это, конечно же, были довольно напряженные минуты. Но успех стоил риска, который мы на себя взяли. Годы спустя ученые тщательно проанализировали наши образцов и заключили, что зеленый материал – это остатки доисторического океана расплавленного оливина, который был на Луне до формирования анортозитовой коры. Когда кору пробивали мощные удары небесных тел наподобие того, чей взрыв сформировал бассейн Моря Дождей, оливиновый океан вздымал громадные «фонтаны огня» из зеленого оливинового стекла. Оно перемешивалось с грунтом и формировало, падая, кольцевой вал кратера, на котором мы и стояли в начале подъема на гору Хэдли-Дельта.

В плане это место называлось «станция 6А». Не такое уж поражающее воображение имя для места, где состоялось открытие, ставшее ключевым для разгадки тайн формирования Луны. А то, что мы нашли, добравшись до кратера Шпора, бросило еще одну гирю на весы научных мнений в пользу выводов ученых об источнике и формировании естественного спутника Земли. Оба открытия засвидетельствовали: вечер, который мы провели на лунной поверхности, вошел в историю научных космических исследований как важнейшая ее глава.

Кратер Шпора оказался сокровищницей образцов невиданного лунного материала. Там было легче двигаться, чем на станции 6А, поэтому ничто не ограничивало нашу свободу наслаждаться свежим открытием. Я все еще будто чувствую вкус от него на губах. Когда мы с Джимом исследовали область поисков, меняя курс, чтобы отыскать лучшие образцы камней, то чувствовали себя почти как дети, сгорающие от удовольствия и предвкушения при виде новых игрушек. И снова мы обнаружили фрагменты зеленой породы.

– Да кто бы в это поверил! – радовался я, обращаясь к Джиму: я как раз набирал порцию такого грунта в совок, чтобы пересыпать в мешочек для образца и двинуться затем к большому камню. – Можешь представить, что эти камешки лежат здесь еще с тех пор, когда даже в море не появились живые существа на нашей маленькой Земле?

И тут Солнце сверкнуло на каких-то блестящих кристаллах.

– Боже правый! – воскликнул пораженный Джим.

– Обалдеть! – отозвался я, увидев небольшой белый камень, угнездившийся на верхушке серого выступа, похожего на шпиль. Выглядело так, словно камень кто-то поместил на пьедестал, специально, чтобы на него любовались. Я поднял его щипцами, чтобы рассмотреть получше, и снова заметил, как на его боку сверкнула полоска белых кристаллов.

– Погляди-ка на этот блеск! – возбужденно проговорил Джим, и тут у меня в мозгу полыхнуло: я понял, что передо мной.

– А-а… Догадайтесь, что мы только что нашли, – вызвал я по радио ЦУП, с трудом сдерживая ликование. В отличие от зеленых камней, я был уверен, что понимаю, что именно у нас перед глазами.

– Думаю, мы нашли то, за чем летели, – говорил я, а мое сердце учащенно билось от волнения и гордости.

– Кристаллический камень, да? – отметил Джим, и это прозвучало не как вопрос, а скорее как присвист от удивления.

– Да, сэр. В это стоит поверить, – сказал я, громко хохоча, а потом добавил для парней из геологического штаба: – Ну и ну, думаю, мы заполучили что-то очень близкое к анортозиту… Красота.

– Пакуйте его, – с энтузиазмом отозвался Джо Аллен.

Этот блестящий гранями кристаллов образец журналисты, спешно созванные после состоявшегося открытия на пресс-конференцию в Хьюстон, быстро нарекли Камнем Бытия. Позднейший анализ доказал: эта порода действительно анортозит, насчет которого многие ученые полагали, что именно он составлял большую часть древней коры Луны. Образец датировали возрастом примерно в 4 100 000 лет. Но лишь через 15 лет после того, как такие образцы с лунной поверхности были доставлены на Землю, ученые написали многочисленные труды, описывающие эту залежь горных пород, и сделали многие другие открытия в области исследований Луны; научное сообщество в конце концов пришло к согласию по поводу того, как, вероятно, сформировалась Луна.