Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Помимо дипломатических преград, стоявших на пути всего замысла, NASA грозило значительное сокращение бюджета. В марте 1970 года Никсон сделал заявление, что космонавтика США больше не может рассчитывать те ресурсы, которые выделялись ей на пике гонки.

– Мы должны понимать, что многие критически важные проблемы здесь, на нашей планете, требуют нашего внимания и ресурсов для их решения, – подчеркнул президент.

На вершине списка приоритетов находился вывод американских войск из Вьетнама. Но одновременно с этим публичным стремлением Никсон приказал бомбить базы коммунистов в Камбодже. Конфликт перешел на новый виток эскалации. Антивоенные демонстрации в самой Америке тоже усилились, их результатом стала гибель четверых студентов, когда в мае 1970 года Национальная гвардия открыла огонь по протестующим в Кентском университете в штате Огайо.

Однако, невзирая на ослабление политической поддержки, NASA продолжало искать новые горизонты и перспективы по следам программы «Аполлон». Среди его целей был запуск орбитальной космической станции «Скайлэб» и старт совместного проекта с Советским Союзом: именно этому проекту было суждено реализоваться как ЭПАС – экспериментальный полет «Аполлон – Союз».

С моей точки зрения, проект был полон прекрасных возможностей. Во-первых, пилотам всегда интересно полетать на чужой технике, чтобы понять, как она работает. Во-вторых, проект предоставлял собой редкий шанс для двух участников прискорбной и опасной холодной войны показать, что они могут действовать вместе, если хозяева обеих держав им это позволят. Кроме того, так мы могли узнать хоть что-то о том, как принято работать в Советском Союзе, – выяснить, как там тренируют космонавтов, как строят космические корабли и на что они похожи. Это не значило, что мы намеревались исподтишка шпионить за русскими, чтобы обогнать их в космосе, ведь мы уже победили в гонке и лидировали. Или так нам тогда казалось.

Тем не менее Советский Союз все еще оставался совершенно иной стороной, чуждой сверхдержавой. Чем больше мы могли узнать о нем, тем лучше. И у нас, и у них по-прежнему имелись бесчисленные межконтинентальные баллистические ракеты, нацеленные на противника. Боевые части и подразделения обеих сторон были готовы по команде схлестнуться в войне друг против друга. Может, и наступила разрядка в холодной войне, но кто мог сказать, как долго она продлится? Как потом выяснилось, совсем недолго.

Я понял, что работа над проектом «Союз – Аполлон» позволит мне посетить Советский Союз. Это была интереснейшая перспектива. СССР так долго находился в изоляции, что мы крайне мало знали и о стране, и о ее гражданах. Мы видели лишь официальные снимки и кинокадры с помпезных парадов военной техники, которые это закрытое изнутри и помешанное на секретности общество разрешало увидеть.

Мной двигало любопытство. До сих пор я общался с русскими космонавтами лишь дважды – в Париже в 1967 и 1969 годах. После этих встреч мне лишь захотелось узнать больше.

В месяцы после моего назначения участником проекта ЭПАС стороны провели несколько поездок-обменов с участием нашего служебного персонала и членов советской команды. Поездки в основном посвящались достижению компромиссов в построении правил, планировании экспедиции и проектировании стыковочной системы, которая позволила бы соединить два космических корабля с помощью единообразного, или андрогинного, стыковочного агрегата-кольца, чтобы американский и советский экипажи перемещались между кораблями.

Менее чем через год, в середине июня 1972 года, мне представилась возможность посетить Москву. Я должен был возглавить команду 35 участников переговоров, которым предстояло определить конфигурацию и план операций в экспедиции «Союз – Аполлон». Моим основным контактом в Советском Союзе стал профессор Константин Бушуев, руководитель проекта с советской стороны.

Хотя нам тогда не вполне четко объяснили, кто он такой, многие годы спустя мне удалось выяснить, что Бушуев был одним из ключевых технических руководителей в Опытно-конструкторском бюро Сергея Королёва, очень уважаемым инженером и конструктором, тесно связанным с советской пилотируемой космонавтикой еще с начала 1960-х годов. Константин Давыдович Бушуев работал одним из основных заместителей Королёва в первые годы работы ОКБ-1 в Подлипках.

Алексей Леонов

Программа первого визита американской делегации в Советский Союз после отбора всех участников ЭПАС разрабатывалась очень тщательно. Группе более чем из двух десятков инженеров и ученых NASA предстояло провести множество встреч с нашими конструкторами и специалистами, чтобы прийти к важным предварительным соглашениям перед подготовкой к полету, которому предстояло состояться в июле 1975 года.