Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

В 1991 году мы вместе с министром обороны Дмитрием Язовым и заместителем председателя Совета обороны СССР Олегом Баклановым обсуждали мое возможное назначение на должность директора Центра подготовки космонавтов имени Гагарина. Но они решили участвовать в попытке переворота, направленного на свержение Горбачёва, который к тому времени стал первым президентом СССР. Когда переворот закончился неудачей, и Язов, и Бакланов оказались в тюрьме. Вскоре меня уведомили, что я уволен из рядов армии и отстранен от всех обязанностей, связанных с подготовкой космонавтов.

Это случилось безо всякого предупреждения. То, как это сделали, противоречило всем канонам и традициям воинской службы. Когда я потребовал объяснений у нового главкома ВВС, мне просто сказали, что наступили новые времена и требуются новые люди. Я напомнил ему об официальном письме, которое он мне прислал по случаю дня рождения не так давно и в котором лично поздравлял меня и хвалил мою работу как основателя советской школы подготовки космонавтов. Я поблагодарил его за признание ценности моей деятельности и подчеркнул, что это – дело моей жизни еще со дня гибели Юрия Гагарина.

– Если бы вы считали, что мне не хватает компетентности, чтобы работать по-прежнему, я бы понял и признал ваше решение, – сказал я. – Но ведь вы не можете так сказать, верно?

Я знал, что вопрос был чисто политический и дальше обсуждать уже нечего.

– Прощайте, – сказал я. – Я ухожу.

Меня словно ударили ножом в спину. Я чувствовал, что меня предали. Казалось, все, чему я посвятил жизнь, теперь ничего не стоило. Отряд космонавтов подписал коллективную петицию с требованием отменить такое решение, но это ни к чему не привело. В последующие месяцы Горбачёв сложил с себя полномочия советского президента, а советские республики объявили о своей независимости. Президент Ельцин был по горло занят происходящим в стране, и у него явно не нашлось времени на то, чтобы рассматривать вопрос о моей должности.

При существовавшей в Советском Союзе системе власть была настолько сконцентрирована, что не позволяла народу жить хорошо. Государственный аппарат обладал структурой, которая сама по себе ограничивала возможности в жизни простых людей. Всю историю Советского Союза мои сограждане жертвовали собой на благо государства. Но оно в ответ мало что делало. Не может страна быть богатой, если ее жители бедны.

Я много раз путешествовал в другие коммунистические страны и уже давно убедился, что такие ограничения свойственны любой стране с однопартийной властью. Но все же именно у нас любили все доводить до крайностей. Поэтому, когда возникли новые структуры власти, то вместо двух-трех партий, которые могли бы соперничать со старой компартией, возникли десятки. Их стало так много, что это создавало большую путаницу и не приносило никакой пользы.

Наш переход к демократии оказался просто слишком быстрым. Многие оказались к нему не готовы. Переход этот был и остается по сей день болезненным. Мы не могли за один день построить то, на что у демократических стран ушли столетия.

Почти сразу же, однако, возникло много финансовых и экономических организаций, и скоро мне предложили занять хорошую должность в некоторых из них. Вначале меня пригласили директором по космическим программам в частную технологическую компанию. Потом, в 1992 году, мне предложили пост президента инвестиционного фонда «Альфа-Капитал», созданного крупным частным банком «Альфа-Банк», в котором я занял пост вице-президента. В обеих организациях работала молодежь, не связанная с прежним режимом. Работать в них было увлекательно и интересно.

Мой переход в частный сектор оказался нелегкой задачей. Всю жизнь я сам решал проблемы, проявлял, когда требовалось, инициативу, делал то, что было нужно сделать. Эти же навыки я использовал и в частном предпринимательстве.

Например, инвестиционный фонд завладел примерно двумя сотнями крупных предприятий, в том числе важными производителями стекольной, цементной и пищевой продукции. Директора этих компаний, мои ровесники, с недоверием отнеслись бы к кому-то помоложе, кто мог помочь им провести реструктуризацию, чтобы перейти в частный сектор. Но я всю свою «космическую» жизнь провел встречаясь с главами различных предприятий.

Увы, мне пришлось уволить таких директоров. Это одни из самых неприятных эпизодов в моей жизни, но я рад был помочь проводить в компаниях такие изменения, особенно в тех, которые до нашего вмешательства стояли на пороге банкротства, и директора которых делили награбленное. Многие занялись частным бизнесом исключительно для личной выгоды. Коррупция расцвела пышным цветом. Многие погибли в разборках с мафией. Если мы обнаруживали, что бизнес, в который инвестировали, отягощен преступными связями, то немедленно уходили прочь.