Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

В основном же мной тогда владело ощущение, что Америка – какое-то преступное государство. Если такое убийство может случится средь бела дня несмотря на все меры безопасности, подобающие главе сверхдержавы, значит, страну начисто захватили гангстеры. Я тогда даже и предположить не мог, что всего через несколько лет едва не погибну сам, когда кто-то попытается убить главу нашего государства.

Дэвид Скотт

22 ноября 1963 года (шел последний месяц перед тем, как я закончил службу на авиабазе Эдвардс и перешел в NASA) я приехал на завод фирмы Boeing, изготавливающий космический планер X-20 «Дайна-Сор». В этот день нам сказали, что президент Кеннеди стал жертвой политического убийства. В первый миг я испытал сильнейшее потрясение. Я думал, что президента надежно защищают. Ничего подобного не случалось на памяти живущих поколений моей страны, но на деле это убийство стало лишь первым в череде преступлений, которым предстояло произойти в те годы.

Когда прошло потрясение, осталось ощущение потерянной надежды и невыполненного обещания. Кеннеди за три года пребывания на посту зарекомендовал себя активным и популярным президентом. Хотя я за него даже не голосовал, но привык видеть в нем хорошее и уважать его работу на благо страны. За три года случилось множество удивительных событий. Америка шла вперед семимильными шагами и в развитии общества, и в развитии техники. Во всем чувствовался прогресс: наше государство выглядело лучше с каждым днем. Его богатство и технологическая вооруженность вышли на крутой подъем – появлялись спутники, ракеты, космические корабли. Кеннеди лучше, чем кто-либо, мог создавать вокруг космоса атмосферу романтики. Он единолично поддерживал NASA, успешно захватывал воображение общественности. Его энтузиазм и абсолютная, непреклонная решимость убедили многих американцев в том, что мы обязательно выиграем гонку к Луне.

Но выстрелы, раздавшиеся в Далласе, словно бы заставили страну со скрежетом остановиться. Тогда я не очень много размышлял о том, как повлияет это событие на космическую программу, которая уже начала жить отдельной жизнью. Конгресс в конце концов сыграл в пользу NASA и одобрил финансирование для развития программы агентства. Однако бюджет пересматривался ежегодно, и нашей организации нельзя было терять поддержку Конгресса и президента. После убийства Кеннеди вице-президент Линдон Б. Джонсон немедленно вступил в должность. К счастью, он оказался горячим сторонником NASA и ему удалось объединить различные аспекты политики Кеннеди в отношении космонавтики. Программе суждено было продолжиться. Но в тот ноябрьский день словно бы на миг замерла стрелка часов – и для меня, и для каждого американца. Прервав все рабочие совещания, мы быстро собрались и уехали на Эдвардс.

Как и все, я наблюдал похороны Кеннеди по телевизору. Это событие приняло колоссальный масштаб. Когда Джонсон дал космодрому NASA название «Космический центр имени Кеннеди» и переименовал мыс Канаверал в мыс Кеннеди, меня это очень тронуло. Однако вскоре всплыли различные спекуляции и теории заговора, сгустившие атмосферу недоверия к Советскому Союзу (ведь даже после того, как комиссия Уоррена окончательно заключила, что убийца Ли Харви Освальд действовал в одиночку, тот факт, что он недолго жил в СССР, заставил многих полагать, что сконцентрированные в Москве темные силы все-таки имели какое-то отношение к убийству Кеннеди).

Уже очень скоро я с семьей переехал в Техас, чтобы начать тренироваться по программе NASA. Нация все еще пребывала в унынии после трагической смерти Кеннеди, но уже после нашего прибытия в Хьюстон в январе 1964 года в самом воздухе, казалось, разлилось предвкушение.

Все здесь лучилось новизной. Обширный комплекс Центра пилотируемых полетов все еще строился в заболоченной местности километрах в сорока южнее Хьюстона. Место прилегало к соединявшейся с Мексиканским заливом лагуне Клир-Лейк, то есть «чистое озеро», которое на поверку оказалось довольно грязным. Вся прилегающая область за несколько лет до этого пострадала от удара урагана Карла, и везде царили запустение и разруха. Оставалось несколько крупных дубов, но в основном все просторы зарастали низким кустарником. А Центр, как его стали потом называть, становился похож на новенький кампус колледжа – с аккуратно подстриженными лужайками, новыми строениями и хорошими автодорогами. Новые жилые районы вырастали вдобавок к уже построенным комплексам Тимбер-Коув и Эль-Лаго, в которых жили многие участники «Первой семерки» и второй группы из девяти астронавтов NASA. Один из таких, построенных на всякий случай новых районов под названием Клир-Лейк-Сити, и стал тем местом, где большинство участников нашего набора сняли себе жилье.