Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Ворошилов потребовал у Королёва предъявить дело с материалами его обвинений, и только тут Королёв понял, что папку с делом всунули ему в руку. Их зачитали: Сергея Павловича обвинили в завышении стоимости перестройки здания сельскохозяйственного института, чтобы создать площади для размещения нового института ракетного машиностроения и космической техники, и спросили, признает ли он себя виновным. Когда он отказался признать это, один из членов «тройки» крикнул:

– Все вы, подлецы, говорите, что не виноваты. Десять лет ему.

Так называемый суд длился меньше минуты.

Многие годы спустя, когда Королёв приобрел вес и значимость, кто-то из КГБ подсунул ему документ, в котором раскрывались поводы, по которым на него завели тогда дело. Королёв нам сказал, что знает, кто написал донос. Он не назвал имен, хотя позже говорили, что к этому мог иметь отношение Валентин Глушко, другой инженер-ракетчик, который стал завзятым, хотя и очень уважаемым соперником Королёва. Хотя многих ученых и инженеров тогда осудили и отправили в ГУЛаг, с Глушко этого не случилось. Те, кто писал такие доносы, не отдавали себе отчета в том, что они наносят огромный вред нашей стране, отправляя талантливых людей в лагеря. Многие доносчики были просто безмозглыми людьми, наслаждавшимися властью.

После «суда» Королёва послали в жуткий трудовой лагерь, находившийся в сотне километров от Магадана, в районе реки Колымы в дальневосточной Сибири, о котором потом писал Александр Солженицын в книге «Архипелаг ГУЛАГ». Там Королёв провел несколько зимних месяцев, работая на лесоповале и в шахтах. Это был каторжный труд. Его здоровье тогда очень пошатнулось. Но разгоралась Вторая мировая война, и ученых-ракетчиков решили собрать в Москве. Одним из тех, кто стоял за этой инициативой, был Валентин Глушко. Королёва приказали доставить обратно на большую землю.

Сергей Павлович живо описал то утро, когда покидал тюрьму. Другие заключенные поделились с ним теплой шапкой, телогрейкой и рукавицами. Он вспоминал, как открылись огромные тюремные ворота, и он пошел навстречу яркому солнечному свету, а оглянувшись, увидел, как все, обреченные оставаться в этом адском месте, вцепились в прутья решетки, огораживавшей темный контур лагеря.

Денег у него не было, но Королёву удалось проехать автостопом на попутном грузовике, водитель которого настоял, чтобы Сергей Павлович отдал ему сапоги в обмен на потрепанные ботинки водителя. Прибыв в Магадан, Королёв узнал, что последнее судно в этом сезоне уже ушло на большую землю. Потом оказалось, что оно утонуло во время сильного шторма. Так случилось первое из многих событий, которые убедили Королёва, что его опекает и защищает сверхъестественная сила.

Лишь через долгие полгода судоходные пути Охотского моря откроются для навигации. Королёв оказался в изоляции. Он говорил о том, как блуждал в поисках ночлега, в то время, как температура опускалась ниже 40 градусов мороза. Он рассказал, как в проходе между бараками, где содержались пересыльные заключенные, нашел буханку хлеба и съел ее, после чего ему удалось пробраться в один из бараков. Проснувшись на следующее утро, он спросил заключенных, кто бросил на улицу свежий хлеб. Они засмеялись. Никто бы в таких жестких условиях не стал разбрасываться едой, а пекарни неподалеку не было. Сергей Павлович не был религиозным, но посчитал это событие еще одним признаком того, что какая-то высшая сила следит за ним. И даже годы спустя, говорил он нам, то, что случилось той ночью, остается абсолютной загадкой.

Чтобы прожить, пока не появится возможность уплыть из Магадана, Королёв работал в ту зиму разнорабочим, помощником плотника и сапожника. В конце мая он сел на судно до Находки и оттуда – на поезд до Москвы. Но к тому времени он так разболелся, что в Хабаровске его сняли с поезда. Боялись, что умрет. Тело Королёва опухло от цинги, десны кровоточили, зубы выпадали. Местные привезли его в дом старика-врачевателя, жившего на окраине города. Тот посадил Королёва в телегу и повез в холмы, которые уже сменили снежный покров на ковер молодых трав. Едва способный глотать, Королёв стал жевать нежные молодые стебельки, пока из десен не пошла кровь. Могучий витамин C, который содержали травы, сотворил чудо: через неделю он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова сесть на поезд в Москву.

По прибытии, однако, ему не разрешили вернуться домой к семье. Сергея Павловича поместили под охрану в здание на берегу Яузы, где держали и других выдающихся ученых. Это была тюрьма, пусть и довольно комфортабельная; в шарашках, как называли их заключенные, содержали ученых, интеллектуалов и инженеров, оправдывая это тем, что там они находятся под защитой государства. Это был грубый метод, но, полагаю, он действительно гарантировал их безопасность, поскольку было известно, что фашистская Германия неоднократно строила планы по ликвидации ведущих советских ученых и военачальников.