Две стороны одной медали

В школу меня, конечно, зачислили – там было много фигуристов, так как рядом был «Юбилейный», и со мной на потоке учились многие известные сегодня спортсмены, в том числе и Женя Плющенко. Занятия я особо не посещал – у меня и без них была насыщенная жизнь, однако в какой-то момент вопрос, куда идти дальше и куда поступать, все-таки встал. Сдавать экзамены экстерном я вернулся в свою любимую школу в Перми. Они разрешили, при условии удачного тестирования. Ок, тестирование я кое-как прошел. Допустили к экзаменам – надо сдавать физику и астрономию, а я ничего не знал ни по одному из предметов. Четверку мне натянули чудом, просто потому, что преподавателю я нравился. Следующей надо было сдать историю – написать реферат. Тут было проще. Мой дед, как ветеран войны, много и часто говорил о Жукове, под началом которого служил, так что именно эту тему я и выбрал. Написал работу на основании литературы и воспоминаний деда – получилось так круто, что реферат хотели брать на всероссийскую олимпиаду. В общем, сдал обязательные предметы и, чуть не завалив математику, все-таки вытянул средний балл 4, так что мой аттестат был при поступлении одним из самых лучших.

А вот во время поступления в Академию физкультуры и спорта им. Лесгафта меня выгнали с экзамена по биологии. Я выбрал тренерский факультет, и вроде бы все шло неплохо, пока мне не достался вопрос по ботанике 5–6-го класса. Я у кого-то спросил шпору, и тут меня преподаватель и заметил. До этого списывали все, но именно мне «повезло» – выгнали «для профилактики». Честно говоря, это было несправедливо – на остальные вопросы, кроме этих зерновых, я ответил.

Стою за дверью, мимо идет женщина – главная в экзаменационной комиссии. Спросила, что случилось, я рассказал. Отвела меня в кабинет, позадавала вопросы, поставила пятерку. Я выбежал счастливый из кабинета, стоит Таня Капустина – мы вместе катались в СКА. Ревет. Она умная, с золотой медалью школу окончила, а ее тоже завалили на биологии. Мне так стало стыдно, что я поступил в институт…

Все спортсмены идут в спортивный вуз – вариантов особенно нет. Плюс если ты уже занимал какие-то места, то тебе пишут ходатайство, а если ты мастер спорта, то, считай, одной ногой в вузе. У меня было ходатайство, хороший аттестат, я был кандидат в мастера спорта. В моем потоке поступали человек 15 из «Юбилейного», тот же Плющенко, Меньшов. Я поступил на льготное, но в первые же месяцы понял, что вряд ли окончу академию. Весь процесс обучения был построен на взятках: не простимулируешь преподавателя – не сдашь. А я жил в аквариуме, тырил табуретки и продавал пакеты, чтобы худо-бедно выжить. Откуда у меня деньги на взятки? Я помню, как некоторые студенты просто заходили с конвертами в отдельные кабинеты и, хоть были дубы дубами, учились на отлично. Я же ходил месяц за преподавателем по плаванью, и у него не было для меня времени принять экзамен. По истории был профессор Завацкий, до сих пор помню. Его жена работала в Эрмитаже, и, кажется, там была целая история с музейными экспонатами, и он чуть ли не в тюрьме оказался. Профессор чувствовал себя очень крутым: по тем временам ездил на новенькой «Ауди», брал взятки и всегда занижал оценки, если ты приходил без денег.

Плюс преподавание фигурного катания в этом вузе отстало на многие годы от современного. Мы изучали теорию чуть ли не по дореволюционной книге. Так просто уже не катались. Это была бесполезная информация, но по ней ставили незачет, и это было проблемой, так как дальше – только отчисление.

Да и заниматься я не успевал, у нас были утренние тренировки с Ириной, обычно в таких случаях шли навстречу – делали свободный график посещения, но нет – опять начали требовать то коньяк, то деньги. Самый забавный, почти анекдотичный случай был, когда я сдавал теорию баскетбола – зачем она мне вообще была бы нужна? Я в школе отлично играл и, в общем, мог ответить на многие вопросы. Преподаватель задавал их 45 минут, это был нонсенс, за мной уже очередь выстроилась, и я на все ответил. Кроме последнего вопроса – как звали преподавателя. Если честно, я не знал – так уж получилось, его имя вылетело из головы. «Иди, спроси у одногруппников», – сказал он мне. Оказалось, что надо было просто положить 50 рублей в зачетку. Я положил, мне нарисовали «сдал», но я запомнил на всю жизнь, как его зовут – Александр Владимирович. Или еще один случай – преподаватель по истории постоянно говорил, что не поставит мне зачет, потому что я выгляжу, как Найк Борзов. Ему было неважно, что я знаю, только как я выгляжу.