Две стороны одной монеты (СИ)

Эрик спотыкается о коробку и хватает в руки телефон, матеря себя и кота, крутящегося под ногами. Зачем ситуация, если он может просто вколоть себе адреналин, черт возьми.

— Хэнк, это Эрик.

Хэнк что-то сонно бормочет в трубку. Он жаворонок и в десять часов обычно уже лежит в постели. Звонок Эрика явно вырывает его из сладкой дремы.

— Чт… Эрк, что случилось?

— Хэнк, мне срочно нужны ампулы с адреналином, можешь достать?

— Что? Адрена… Что происходит? Ты какой-то опыт проводишь? — Хэнк отчаянно тупит и зевает.

Эрик почти рычит в трубку от нетерпения, кот убирается на кухню, чтобы не попасть под горячую руку.

— Да! Опыт! Мне срочно нужна пара ампул, у тебя есть?

— Я не храню препараты дома вообще-то. Могу достать завтра в лаборатории, но учти, что это не слишком законно. Так что за тобой будет долг, Эрик.

— Черт, мне нужно сейчас! — Эрик пинает коробку, и Хэнк окончательно просыпается.

— Ты там в порядке? Что за срочность такая?

Эрик вдруг замолкает, понимая, что действительно не знает, как объяснить Хэнку происходящее. Знаешь, тут со мной связался телепат, он иногда выходит на связь, а в остальное время скрывает от всего мира наличие мутантов, и все такое… Лучше прикусить язык и не болтать лишнего. Ничего не случится, если Эрик проведет свой опыт завтра. А может, это и к лучшему. Телепат нынче был явно не в состоянии выйти на нормальный контакт, может, завтра у него будет больше шансов?

— Да нет, ничего. Просто… Думал успеть до завтра закончить, но, видимо, и правда подождет. Прости, что разбудил.

— Погоди, а что за опыт-то?

— Я потом расскажу, как закончу, если получится.

На той стороне провода слышится сопение. Хэнк явно не рад, что его разбудили, а теперь еще и скрывают причину. Но он не привык сильно настаивать.

— Ладно, до завтра.

Эрик крутится всю ночь и засыпает лишь под утро тягостным беспокойным сном. Он прокручивает в голове снова и снова все воспоминания о контакте с телепатом, Шоу и его приспешниками, пытаясь вспоминать детали. Голоса, имена, одежду, кто, что и кому говорил, что было до, что после. Он вспоминал это столько раз, что кажется, будто смотрит в своей памяти кинопленку.

Утренние лекции проходят в нервном ожидании. Эрик пьет кофе чашку за чашкой, жует что-то на завтрак, он рассеян на лабораторной работе и ведет занятие из рук вон плохо, так что студенты косятся на него с недоверием, а кто-то наглый спит на задней парте. Эрику плевать. Он сбегает после звонка чуть ли не быстрее учеников, толпящихся у двери.

Хэнк сует ему в руки три ампулы и шприцы и поджимает губы. Он явно не рад, что его используют втемную.

— Надеюсь, ты не себе собрался это колоть, Эрик?

Эрик улыбается во весь свой оскал и качает головой, отчего Хэнк только убеждается, что именно так Леншерр и поступит.

— Проклятье, это вообще-то не игрушки, ясно? Если с тобой что случится, мне потом что делать?

— Все будет в порядке, Хэнк.

— Позвоню вечером.

Эрик не любит уколы, таблетки, больницы. В детстве находился, на всю жизнь хватило. Да и кто их любит, если честно? Но сейчас он смотрит на шприц с адреналином, будто наркоман на долгожданную дозу. Вдохнув поглубже, вгоняет иглу в бедренную мышцу и нажимает на поршень. Пара секунд, и по телу словно несется внутренний ураган: сердце, которое и так колотилось где-то в горле, начинает биться еще быстрее; свет режет глаза (зрачки расширились до предела); дыхание участилось; руки и ноги задрожали, захотелось вскочить и побегать кругами, лишь бы только не оставаться на месте. Усилием воли Эрик заставляет себя не двигаться, надеясь, что это поможет выплеснуться другой его силе.

— Ну же! Ну же… Ну, давай…

Он вспоминает, как тоже самое мысленно твердил себе тогда, стоя перед врачебной комиссией. И как не слушались его болевшие кисти.

Пальцы начинает знакомо покалывать, во рту пересыхает, его трясет как в лихорадке, пространство перед глазами едет, искривляясь, и он заставляет себя как можно громче думать: «ТЕЛЕПАТ, ШОУ, МУТАНТЫ, ОТЗОВИСЬ, ЭТО ЭРИК ЛЕНШЕРР, ТЕЛЕПАТ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ?»

В другое время Эрик бы снова ощутил себя придурком, не хватает только шапочки из фольги или чего-то подобного. Но не сейчас, когда руки заломило от боли, а в тело снова влилась чужая слабость, совершенно сбивая с толку мозг, подающий телу противоположные сигналы.

«Эрик?»

Голос в его голове слабый, еле слышный, но Эрик рассмеялся бы, если б мог, от облегчения. У него получилось!

«Это я! Я пытался связаться с тобой! Где ты находишься?»

«Связаться… Нет…»

Телепат что-то бормочет, невнятно, и Эрик вдруг ощущает, что действие адреналина начинает заканчиваться.

«Скажи свое имя и где тебя держат. Я хочу помочь! У меня мало времени!»

«Нельзя… силу… найдут…»

«Нет! Нет! Не пропадай!»

Поздно. Действие адреналина проходит слишком быстро, чужая слабость из тела пропадает, оставляя лишь собственную нервную дрожь.

Он весь взмокший, будто пробежал километр за пару минут, сердце стучит, как шальное. Эрик хватает второй шприц, набирая половину дозы, и вгоняет иглу в бедро, стараясь не думать о последствиях. Он был так близок! Чертов телепат!