Две стороны стекла

— Я что, похож на дурака? Да они тут из-за этого зеркала весь Лоранд бы на рога подняли!

— И где тогда оно?

— Во рву нашли… Сами ныряли.

Я зябко повёл плечами, представляя в тепле своей комнаты ледяную воду рва. Это какая же надобность была найти его, это злополучное зеркало. Конечно, свидетели никогда не бросили бы зеркало без присмотра, они искали его, упрямо, упёрто, и уехали, судя по всему, только тогда, когда нашли.

— И что теперь? — Я поднял глаза на лицо отца, глянул вопросительно.

— Что?

— Что теперь будет со мной?

— С тобой? А что должно быть с тобой?

— Я понял, для чего я вам нужен. — Я не мог молчать, не мог знать, догадываться — и просто молчать. Всё кипело во мне с возмущением, и я не мог спокойно сдерживать всё в себе, знать и ничего не говорить. — Я догадался.

— О чём ты?

— Через два месяца ваш праздник… Как вы там его называете? Король определит семьи, а Верховный Луч выберет новых свидетелей из этих семей. Ведь так? — Граф Бернат нахмурился на мой вопрос, будто в самом деле не понимал, к чему я завёл этот разговор. — Если вдруг по жребию выпадет наша семья, вы отправите в свидетели меня, а не Вирага. Ведь так? Я для этого и был вам нужен, чтобы Вирага прикрыть, он же — наследник, а я — никто и звать меня никак. Подумаешь, какой-то внебрачный сын…

— О чём говоришь? Арс? В своём ли ты уме?

— Я в своём уме. — Я упрямо поджал губы, глядя графу в глаза. — Я понимаю, я не маленький. Вам нужен наследник, а какой из меня наследник? Я ничего не умею и не понимаю. Вираг должен быть наследником, он рос им всегда. Со мной или без меня…

Нахмуривший брови и озадаченный моими рассуждениями граф смотрел на меня с недоумением, пока не перебил:

— Где ты набрался этого всего? Ерунда какая-то!

Я медленно кивнул и шепнул:

— Я понял. У меня было много времени подумать.

— Твоя голова тебя не туда заведёт. Какого мрака, Арс? Откуда ты это взял? Как придумал такое?

— Вы отправите меня в свидетели. Вы сделаете это. Я уже понял. Не надо было трогать старика, я так и так попаду к ним. Разве нет? Всё к одному! Всё с самого начала шло к этому…

— Перестань, мрак тебя побери! Арс!

Я медленно по слогам ответил ему:

— Я — не Арс! Я — Арсений!

Отец какое-то время молчал, потом подошёл ко мне поближе и ответил:

— Ты — мой сын, ты — мой старший сын…

— Да к мраку всё! Всё это враньё и лицемерие! — Я стоял у окна, на своём ежедневном посту, и от него смотрел на отца. — Я вам не нужен. Ну, точнее, нужен только для одной цели — заменить Вирага. Разве я не прав? У вас появился этот план тогда, когда вы узнали о моей матери, иначе я бы уже давно, как этот Отец Берток… — Я резко дёрнул головой назад, за спину, и прошептал: — Тоже плавал бы во рву…

— Перестань! Хватит! — граф резко оборвал меня и подошёл ещё ближе. — Да что с тобой не так?

— Я здесь под домашним арестом за что? Что я сделал? Попытался освободиться? Вы не дали мне сбежать, потому что я вам нужен! Не из-за отцовской вдруг любви, а совсем по другой причине. Всё из-за этих свидетелей и праздника…

— Я не боюсь праздника! Мне плевать, кого там выберет Верховный Луч! Нашей семьи это не коснётся!

На момент между нами повисла тишина, а потом я спросил:

— Не коснётся? Почему?

— Потому что я уже отдал свидетелям одного сына! Хватит!

Я молчал на это, долго молчал, потом спросил:

— Одного сына?

— Три года назад, на последнем празднике… — Граф Бернат бессильно усмехнулся с нескрываемой болью, я чувствовал её в его голосе. — Элек. Его зовут Элек, ему в этом году должно было быть пятнадцать лет… Если с ним всё нормально, конечно.

— У меня есть ещё один брат? — переспросил я шёпотом. Вот, оказывается, как. Всю свою жизнь я был единственным ребёнком в семье, а попал сюда и обзавёлся горой родственников: отец, брат и сестра, а теперь и ещё один брат. И сейчас он, кстати, среди свидетелей, вот же незадача. Я спросил: — И вы отдали его им?

— Что я мог сделать? Так решил жребий.

— И что, если отдали одного сына, второго уже не заберут?

— Обычно так было.

Я какое-то время молчал, думая. Про это я не слышал, ни в «Свете во тьме» не читал, и никто не говорил мне. Только одного сына можно взять в свидетели из семьи. И где-то там, среди них, мой брат Элек. Зачем тогда я нужен моему отцу?

— Зачем тогда я вам? — Отец приподнял одну бровь вопросительно. — Если не для свидетелей, то зачем?

— Ты — мой сын, и я хочу, чтобы ты жил здесь. Всегда два сына лучше, чем один.

— И лучше три, чем два, — добавил я задумчиво.

— Ну да! — Граф согласно кивнул. — Но третьего у меня больше нет, свидетели не отдают своих обратно. Никогда такого не было. А ты у меня теперь есть… Так что…

— А мама? Она останется там одна? У неё был только я.

Отец пожал плечами демонстративно и одновременно повёл подбородком, словно говоря: «Такова жизнь, что здесь можно поделать?» А я почувствовал, как у меня стиснулись зубы от внутреннего сопротивления, от простой злости на всё.

— Ладно. Я разрешу тебе выходить отсюда. Как ты там сказал? Домашний арест? Будешь волен ходить по всему Лоранду, но Габиан будет рядом.

— Рядом? — Я скривился недовольно. — Зачем?