Две великие победы русского флота. Наварин и Синоп

Во втором своем донесении о бое контр-адмирал граф Гейден писал: «Единодушие, с которым действовали корабли соединенных эскадр, превосходит вероятие: казалось, что мысли всех обращены были к одной и той же цели, и что эскадры сии принадлежали к одной и той же нации; например, капитан ла Бретоньер, командир французского корабля «Бреславля», приняв выгодную при начале сражения позицию и усмотрев, что корабль «Азов» весьма много терпит от неприятеля, сражаясь в одно время против пяти военных судов, и почти не наносит им никакого вреда, немедленно отрубил свой канат и занял место между «Азовом» и английским кораблем «Альбионом», через что некоторым образом облегчил наше положение. Корабль «Азов», с своей стороны, тогда как сам окружен был турками, много помог английскому адмиралу, который сражался с 80-пушечным кораблем, под флагом Мухарем-бея, и когда сей последний, по причине перебитого у него шпринга, повернулся к «Азову» кормою, то 14 орудий на левой стороне немедленно отделены для действия противу сего корабля, и действовали с таким успехом, что через полчаса разбили ему всю корму, и когда в констапельской каюте сделался пожар, и употребляли все усилия, чтоб погасить возгорание, сильный картечный огонь с «Азова» сему воспрепятствовал, турецкий корабль вскоре обнялся пламенем и наконец взорван на воздух. Между тем один из английских бригов, который много в сражении потерпел и потерял все якори, взят на бакштов капитаном Хрущевым, командиром фрегата «Константин», и чрез то в продолжение целой ночи сохранен ото всякого вреда.

В сем сражении, три адмиральские корабля более всех потерпели, как в убитых и раненых, так в повреждении корпуса, рангоута и такелажа. Английский и французский адмиралы, кроме других многих повреждений, потеряли бизань-мачты; у «Азова» все мачты столько пробиты, что при фальшивом вооружении с трудом можно нести на оных паруса; кроме сего, в одном корпусе корабля насчитано 153 пробоины, в том числе 7 подводных.

При сем случае не могу я не вспомнить тех достопамятных слов, которые его императорскому величеству угодно было сказать при последнем оставлении корабля «Азова»: «Надеюсь, что в случае каких-либо военных действий, поступлено будет с неприятелем по-русски». Слова сии исполнены совершенно. Чистосердечное признание англичан, чрезвычайно ласковый и отличный прием, сделанный эскадре нашей в Мальте, служит тому приятным подтверждением.

К чести капитана Лазарева должно присовокупить, что строгая дисциплина, ежедневное учение по пушкам и порядок, в коем служители всегда содержались, были причиной, что корабль «Азов» действовал с толиким успехом в поражении и истреблении неприятеля. Он сильным своим огнем потопил два огромные фрегата и корвет, сбил 80-пушечный корабль, который брошен на мель и напоследок был взорван, истребил двухдечный фрегат, на коем главнокомандующий турецкого флота Тагир-паша имел свой флаг; фрегат сгорел по признанию самого паши; в сражении из 600 человек было до 500 убитых и раненых. – По достовернейшим сведениям, оказалось, что из 60 военных судов, турецко-египетский флот составлявших, остался только один фрегат и до 15 мелких судов, но и те в таком положении, что едва ли могут быть в море. Сии оставшиеся суда легко бы также истребить не более как в два часа времени, но оставлены неприятелю в доказательство, что действие с нашей стороны было не наступательное, а оборонительное. В продолжение кровопролитного сего сражения взорвало между судами соединенных эскадр 13 турецких больших судов и на другой день еще 18 разной величины; вообще, потеря на турецко-египетском флоте должна быть чрезвычайная, и можно полагать, что погибло от 6 до 7 тысяч человек. Корвет «Гремящий» в самом сражении не участвовал, он был отряжен для крейсирования при входе Наварина и наблюдения со стороны моря».