Две жены для Святослава

– И пытаться не стану. Я выбрал себе жену, и хватит об этом. Матушка сама мне ее нашла и слова назад не взяла. А Олег и так никуда не денется. Деревлянь под боком – два дня, и мы там. Если кто зашевелится – по земле размажу. А смоляне далеко. Сам видел – Станибор тут чуть сам великим князем стать не попробовал. Теперь-то присмиреет, когда его сестра у меня в Киеве будет жить. Олег и так Деревлянь из моих рук получил – я дал, я и назад возьму. А смоляне… Дед Прияны был их князем. Ее отец был их князем. Ее сын будет… продолжать?

Асмунд только ухмыльнулся и потрепал сестрича по плечу. Святослав смолоду привык искать способы увеличить свою силу и влияние, но ранее предпочитал даже думать лишь на языке меча.

– А земля смолянская нам нужна, – продолжал тот. – Отсюда все пути открыты, в какие хочешь стороны. Через смолян попадаем к вятичам, а там с Оки до волоков на Дон недалеко. Мне эту землю покрепче привязать надо.

– А в Киеве говорил: пусть-де Улебка берет…

– Я тогда не знал… много чего. Знал бы – не сказал так. Ну ладно. Найдем и Улебке невесту. На свете девок много.

Удивительное дело, но тревога Святослава из-за того, что Улеб мог оказаться сыном Ингвара, к этому времени прошла. Не так чтобы он себя уверил, будто это невозможно, а просто это перестало казаться важным. Робостью Святослав и ранее не страдал, но встреча с Прияной сделала его связь с миром полнее и глубже. Он стал будто человек, что научился ходить на двух ногах, хотя ранее даже не догадывался, что скачет на одной. Теперь, когда возле него появилась такая красивая девушка, дочь и внучка смолянских князей, состоящая в родстве с конунгами свеев и самим Харальдом Прекрасноволосым, а к тому же одаренная пророческим даром, он поистине стал ощущать себя земным Перуном. А Улебка – это же просто Улебка. Сын материной сестры Уты, самый его близкий и преданный друг. Сейчас Святослав уже и не понимал, отчего тогда так встревожился.

Именно Улеб увидел это первым…

Будто желая убедить себя, что доверяет брату по-прежнему, Святослав послал его с передовым отрядом. Они уже миновали Витьбеск, забрав сотню хирдманов у Торара, и вышли к череде порогов – «заборам», как их здесь называли. Впереди тянулись десятки каменных гряд – сейчас, в конце лета, когда давно не выпадало дождей, вода стояла низко и приходилось тащить лодьи по берегу. К счастью, в этом году тут прошел уже не один обоз, поэтому кусты вдоль берега были расчищены, а бревна для катков остались с прошлого прохода самих киевлян. Все время, пока дружина волокла лодьи, передовые разъезды осматривали местность, опасаясь засад. Но все прошло благополучно, пороги остались позади. Святослав объявил отдых до завтра, рассчитывая остаток пути до Полоцка преодолеть по свободной воде за короткое время.

Для передового отряда Святослав взял два десятка лошадей: они шли берегом. Наутро, едва рассвело, дружина стала собираться в путь. Перед выходом Святослав, как обычно, велел Улебу осмотреть местность впереди. Двина текла здесь между не очень высокими, но крутыми склонами, с узкими песчаными отмелями понизу. Гребень частью порос кустами, но порой попадались открытые пространства лугов.

Улеб ехал во главе своих людей. Они миновали заросли, и вдруг…

От неожиданности Улеб охнул и вцепился в поводья. Долину впереди заполняло войско. На реке, шириной в четыре-пять перестрелов, цепью выстроились корабли: крупные варяжские лодьи, пригодные и для морского, и для речного плавания. Теснясь почти бок о бок, они перегородили все русло; стоя на каменных якорях, они были, как с удивлением отметили никогда такого не видевшие киевляне, связаны между собой толстыми канатами, чтобы ни один корабль не мог выбиться из строя.

Отряд остановился; каждому хотелось протереть глаза.

– Э… – воскликнул Агвид.

Не успел Улеб как следует удивиться кораблям на реке, как понял: это еще не все. На том берегу, где они ехали, впереди виднелось очень знакомое зрелище – плотная стена красных щитов. Очень длинная и прочная, рядов в пять или шесть, она перегораживала всю луговину и упиралась в опушку.

Дальше путь оказался закрыт: и по воде, и по суше. Улеб вскинул руку, но Торфред и сам уже схватил рог с плеча и затрубил, давая знать войску: впереди опасность!

Передовой отряд находился на виду, но стена щитов не двигалась с места. Стрелы тоже не летели. Приглядевшись, Улеб приметил два стяга, трепетавшие на высоких древках с двух сторон длинного строя. На ближайшем чернел ворон с раскинутыми крыльями, на втором, кажется, свивался кольцами змей. Возле каждого стяга виднелось по пять-шесть всадников: надо думать, вождь с приближенными. Всадники выделялись крашеными одеждами и блеском дорогой отделки оружия.

– Русы! – сказал кто-то рядом.

Но и так было ясно: это не славяне и не голядь. И строй, и корабли стояли неподвижно, только стяги трепетали. Казалось, это видение… морок, наведенный колдунами – есть такие предания о призрачном войске, которое видят там, где ничего нет…