Двенадцать

Взрыв в подвале, взрыв тридцати двух галлонов сжатого под давлением диэтилового эфира для наркоза, обладал энергией взрыва небольшого пассажирского самолета. Ударной волне было просто некуда деваться, и она устремилась вверх, стремительно расширяясь, питаясь кислородом воздуха. По лестничным клеткам, по коридорам, по трубам. Набрав силу, она подбросила пол. Разворачиваясь на просторе, крушила все на своем пути. Вылетали стекла из окон, летала мебель, стены исчезали, будто их и не было. Пылающее облако росло и росло, будто обращенный вовне торнадо, хоровод тотального разрушения. Все летело вверх и в стороны от его ослепительно белой сердцевины, пока оно не добралось до костей здания, стальной арматуры и тщательно отесанных блоков известняка, удерживавших Купол над прериями Айовы со времен пионеров. И разнесло их на куски.

Купол начал рушиться.

В трех милях отсюда, на стадионе, зрители восприняли крушение Купола в виде последовательности отдельных ощущений. Сначала вспышка, потом грохот, а потом сотрясение почвы, за которым последовала темнота, опустившаяся на город. Вышла из строя городская электрическая сеть. Все замерли, но в следующее мгновение что-то изменилось. Внутри их зародилась новая сила. Кто знает, кто начал все это? Повстанцы, укрывшиеся в толпе на трибунах, уже пошли в атаку на охранников, но теперь они были не одни. Толпа восстала, толпа обезумела. Их ничем не сдерживаемая ярость была такова, что они набросились на своих мучителей разом, будто индивидуальности растворились в организме звериной стаи. Роя. Стада. Стаи. Они стали врагом, они перестали быть рабами, они снова стали живыми.

Стоящий на поле Гилдер… растворялся.

Он поначалу почувствовал это кожей на руках. Она будто резко сжалась, будто его завернули в стяжной пакет. Он поднял руки к лицу. В тупом непонимании – боли еще не было – смотрел, как плоть на его руках вспухла и начала трескаться. В длинных трещинах не было крови. Ощущение разливалось по всему телу. Он коснулся пальцами лица. Будто коснулся черепа. Выпадали волосы и зубы. Спина выгнулась, он ссутулился, будто старик, и упал на колени, в грязь. Чувствовал, как ломаются, рассыпаясь в пыль, его кости.

– Грей, что ты наделал?

На него упала тень.

Гилдер поднял голову. В глазах темнело, и он увидел стоящих стеной Зараженных во всем их величии. Братья мои, что со мной, подумал он. Помогите мне, братья мои, я умираю. Но он не увидел в их глазах родственного чувства.

Предатель.

Предатель.

Предатель предатель предатель…

Происходило что-то еще. Выстрелы, вопли, бегущие в темноте люди. Но сознание Гилдера не воспринимало этого, его охватило ясное осознание, холодное и окончательное, того, что сейчас произойдет с ним.

Шона, подумал он. Шона, мне всего лишь хотелось избавиться от одиночества. Я всего лишь не хотел умереть один.

И они бросились на него.

Полная совокупность событий, тридцать семь секунд в жизни их участников, будто состояла из наложившихся друг на друга кадров, сходящихся к единому центру. Освещенная лишь горящими в бочках дровами по периметру стадиона и свечением Зараженных, вся эта сцена ассоциировалась лишь с адом. Покончив с Гилдером, чье тело, разорванное в мелкие клочья и выпитое досуха, больше походило даже не на кусочки, а на пыль, Зараженные вновь выстроились в неровный ряд. Они опасливо глядели на Эми. Возможно, они пока не понимали, что она предвещает, возможно, просто боялись ее. Питер, перезарядив оружие, короткими очередями стрелял в их массивные тела без видимого эффекта. Пули отскакивали от их бронированной кожи, высекая яркие искры, а Зараженные даже не глядели на него. Алиша шла с другой стороны поля, с пистолетом в руке, Тифти и Нина бежали, заходя с флангов. План рухнул, остались только инстинкты. Став на платформу, Эми подняла руки. С запястий свисали длинные куски цепей. Дернув руками, она подбросила их в воздух и начала раскручивать, все быстрее. Спиннеры, понял Питер. Эми сделала спиннеры, чтобы дезориентировать Зараженных. Цепи свистели в воздухе все быстрее, сливаясь в гипнотические круги. Двенадцать замерли, погружаясь в транс. Голова Эми резко, по-птичьи, дернулась. Ее взгляд сосредоточился, выбирая траекторию атаки. Питер знал, что сейчас случится.

Эми Харпер Беллафонте, воплощенное оружие. Эми, Девочка Из Ниоткуда, взлетающая в воздух.

Она полетела вперед, взмахивая цепями, как парой кнутов. Прижала голову к груди, меняя позу на лету, чтобы лететь ногами вперед, всем весом в грудь. Ее тело превратилось в таран с шестиметровыми железными крыльями. Она намного легче, но на ее стороне инерция, импульс. Она врезалась в первого, опрокидывая его на спину. Когда она приземлилась, цепи уже нашли свои цели, обвившись вокруг шей двух других. Она резким рывком подтянула к себе того, что был слева, обхватывая его лоб сгибом руки и открывая его шею. И впилась в нее зубами, а потом тряхнула головой, как собака с тряпкой в зубах.

Он взвыл.

Раздался хруст костей, хлынул поток крови, и он умер.