Двенадцать дней Коляды

А все потому, что Варна никогда не хотела нравиться. Даже повзрослев, она отрицала свою женскую суть и упорно делала вид, что не понимает, как сильно многие хотят быть с ней и быть ею. Это полное невнимание к собственной притягательности делало ее невозможной, непостижимой.

«Что это со мной?»

Свят выпрямился, нахмурился. С чего вдруг такие мысли? Свят выпрямился и нахмурился. С чего он вспомнил столь многое?

Вскинулся, а рядом со Златом юноша стоит – копна кудрявых волос золотится под солнечными лучами, венок цветочный, рубаха, расшитая красными узорами. А в руках!..

Свят вскочил, бросился к брату. Дарий бежал рядом, звенел, но Святу было не до него. Что за тварь на этот раз их извести пытается?!

Он хотел толкнуть незнакомца, а тот возьми и обернись.

Глаза его были невозможно голубые, красивые, именно такого цвета было небо там, в детстве, пронзительное, с белыми мягкими облаками. Ресницы длинные, взгляд томный, румянец на почти девичьем лице яркий, живой. Губы пухлые, маленькие, они растянулись в улыбке, будто он старого знакомого встретил, а не разъяренного воина в мире мертвых.

Толкать его Свят не решился – сила от юнца исходила невероятная. Да и в тонких пальцах у него не оружие оказалось, а дудочка. Злат смотрел на него словно завороженный, даже рот приоткрыл. Дарий тоже обеспокоенным не выглядел.

«Кто ты?»

Вместо ответа юнец заиграл на дудочке, мотив задел за живое. Свят даже схватился за грудь, побоялся, что из него вот-вот все самое сокровенное выльется. В голове мысли зароились, даже не мысли – грезы. Все, чего так боялся, стыдился, самое сладкое и постыдное – вот оно, яркими образами в голове вспыхивает.

– Три молодца, и все думают об одной девице. – Юноша бесхитростно улыбнулся.

«Кто ты такой?» – снова мысленно спросил Свят.

– Лель имя мое. Разве не слышал ты обо мне? Сердце твое холодно, но не настолько, как ты хочешь показать.

«Бог сердечных дел», – понял Свят.

– Страшишься даже слово это молвить? Любовь! Бог любви и нежности, страсти и юности! Явился, возрадуйтесь же, души заблудшие!

«Помочь нам решил или одурманить?»

– Мои стрелы давно в ваших сердцах, зачем мне вам головы морочить? Почувствовал живых, решил посмотреть, что случилось в мертвом царстве. Как же вас сюда занесло, братцы? А ты совсем плох, совсем…

Лель погладил Злата по волосам, а тот потянулся за его рукой, как ласкающийся пес.

Воздух вокруг божества витал совсем другой – чистый, живой, будто они выбрались из Нави. Только мысли в голове появляются такие, каких там отродясь не было. Каждое чувство, каждое желание словно умножается вдвое, а то и втрое. Голова кружится, а в груди такой пожар, такое пламя…

– Спустился я, значит, – Лель заткнул дудочку за пояс, – а здесь все ходуном ходит. Наделали вы шуму, мертвых потревожили, разве так можно?

«Покажи нам выход, и мы уйдем».

– А ты не промах, а? – Божество прищурилось лукаво и улыбнулось. – У меня здесь прав не больше, чем у вас. Еле-еле сумел создать это место, Навь меня не любит, отвергает.

«Зачем пришел тогда?»

Пустая болтовня утомляла, еще и эта проклятая буря внутри! Неужели люди всегда чувствуют так много всего? Как же они жить умудряются, если сердце колотится и так сладко ноет… Опять не его мысли!

– Хотел облегчить ваши последние мгновения, но вижу, что сдаваться вы не собираетесь. – Лель поманил к себе Дария. – Обо мне много слухов ходит, мол, самоволен и дурашлив, самодур, так сказать. Если честно, – он перешел на шепот, – все это чистая правда. Именно поэтому я здесь! Явился, чтобы напомнить вам о жизни, о любви, о том, что вы потеряете, если сдадитесь.

«От твоей болтовни проку нет, только мысли путаются. Это не помощь».

– Да что ты? – возмутился Лель. – А вот так?

Он резко дунул в лицо Дария, тот попятился, жалобно звякнул, и вдруг в голове Свята зазвучал его голос:

«Что ты сделал?!»

– Вернул тебе голос, конечно. Так вам куда веселее будет выход искать, правда же? Одиночество – штука ужасная, настоящая пытка.

Только услышав Дария, Свят понял, насколько боялся этого момента. Дарий может обвинить его в своей смерти и будет прав: если бы Свят сумел взять себя в руки, если бы не позволил своей странной силе вырваться на свободу, Дарий не пошел бы к Рославе, не погиб и сейчас не стоял бы здесь, в царстве мертвых, изможденный и потерянный.

– Сейчас я говорить буду важные вещи, так что слушайте внимательно. – Лель перестал улыбаться. – Один из вас здесь по своей воле, другой – собственность Зверя, а третьего заманили обманом. Я принес хорошую весть: выбраться из Нави можно, но времени у вас с каждым мгновением все меньше становится. Волшебство Коляды заканчивается, она почти все силы растратила и скоро уснет мертвым сном на год. Навь оторвется от Яви, а вы, если выбраться не успеете, потеряете себя и друг друга.

Лель всматривался в их лица, и Свят заметил, что под личиной юнца скрывалось нечто иное, нечто древнее и могущественное.