Двенадцать королей Шарахая

И когда мы добрались до дома той ночью… мы с тобой… я поклялся пылающим клинком Тааша, что никогда больше так не поступлю.

– Эмре… – Боги всемогущие, сколько же ошибок она совершила!

– Что?

– Я не должна была драться с Саадетом без твоего разрешения.

Эмре помотал головой.

– Ты просто пыталась защитить меня.

– Да, но я убила его. Не предупредив тебя.

– Неважно. Это было сто лет назад.

– И из-за этого ты попал в Воинство.

– Чеда, я знал, что он в Шарахае.

Чеда замерла.

– Что?

– Тарик мне сказал. Увидел Саадета и предложил помочь отомстить. Я сказал ему, что мне надо об этом подумать. – Эмре расхохотался вдруг. – Сказал ему, что подумаю! Да я бы никогда не сунулся к Саадету! Никогда! А ты это сделала, показала мне, какой я трус. Убив его на арене, ты освободила меня, Чеда!

– Как это – «освободила»?

– В тот день я сделал первый шаг к победе над страхом.

Эмре вдруг изменился на глазах. Исчез потерянный мальчик. Чеда уже видела такой взгляд у закаленных бойцов в Ямах – уверенный взгляд человека, которому все равно, что произойдет с ним или его телом.

Ей хотелось стереть с его лица это выражение, оно не подходило Эмре, потому что родилось из огромной внутренней боли.

– Я был там, когда они привели Вешди.

Он произнес это с такой гордостью, что Чеде стало не по себе. Это был не тот Эмре, которого она знала. Вспоминая слова Дауда о «легком дыхании», она догадалась, что будет дальше.

– Они напоили кровью Вешди камень?

– Ты знала?

– Я знаю, что так делают, но не знаю, зачем. И где они собираются искать Хамзакиира. – Она глубоко вздохнула. Осторожно, осторожно… – Пойми, Эмре, я могу помочь.

Ей не хотелось подвергать Эмре опасности, но и защищать его она больше не могла – слишком серьезно все закрутилось. К тому же, чем дольше она говорила с ним, тем яснее становилось, что он не передумает, а она и подавно. Так почему бы не помочь друг другу?

– Они мне доверяют, Чеда, но не настолько, чтобы о таком рассказывать.

Чеда бросила взгляд на двери. Сколько времени Рамад им даст?

– Ты пойдешь с ними?

– Да.

– Но они ни о чем тебе не рассказали?

– Только о том, что мы через неделю отправляемся во дворец.

– Так и сказали? «Во дворец»?

– Масид сказал, что это пустынный дворец Кулашана.

Чеда замерла.

– Боги милосердные…

– Что? Что такое?

Она вскочила, чувствуя, как бешено закрутились в голове шестеренки. Она же видела Кулашана на церемонии. Он носил корону из красного золота, а в центре выгравирован был знакомый узор, но она никак не могла понять, где видела его раньше. И лишь когда Эмре сказал о пустынном дворце Кулашана, головоломка сложилась.

– Помнишь, как мы ходили в цветущие сады?

Эмре тоже поднялся.

– Я едва не умер! Как такое забудешь!

– Ты тогда был без сознания. Я сидела рядом всю ночь, и вдруг появился всадник. Он несся так, будто за ним Гожэн гнался, и остановился только у дерева… Помнишь дерево, на которое я лазила, чтобы узнать дорогу? Там еще был камень, в корнях!

– А на нем какой-то знак.

– Тот же, что и на его короне.

Эмре нахмурился.

– Ты уверена? Это было так давно…

– Я все помню как вчера. И я точно видела его на короне Кулашана две недели назад. Когда он подошел к дереву, корни поднялись и утянули его под землю. Я уверена, что это Кулашан, и он вот так попадает в свой дворец.

– Откуда ты знаешь?

– Его называют Королем-Странником, Потерянным Королем. Наверное, потому что он часто уезжает в пустыню, в свой тайный дворец.

Эмре задумался.

– Это было в ночь Бет За'ир, так? Но зачем ему прятаться в своем дворце?

– Вспомни стих: «Шипом пронзенный, ты восстал, и нету равных для тебя, но, облеченный в прах цветов, сойдешь в могилу ты, скорбя».

– Прах цветов…

– Пыльца. – Чеда взволнованно зашагала по комнате. – Он прячется от пыльцы адишар.

– Но он же, считай, в цветущих садах, под ними. Разве ему не должно стать хуже?

– Наверное, корни утаскивают его в какое-то особое место глубоко-глубоко под землей. Место, которое он создал специально для этого, зачарованное… не знаю. Знаю только, что утром он выбрался на поверхность и пошел к адишарам. Ветви обняли его, но после он вышел из рощи живым, здоровым и полным сил.

– «Шипом пронзенный, ты восстал…»

– И нету равных для тебя, – закончила Чеда.

– Но целый дворец под землей…

– Мы же не знаем, насколько он велик. К тому же, Бет Иман была четыреста лет назад. Если ему так плохо в Священную ночь, он давно должен был построить себе убежище.

Эмре нахмурил брови, пытаясь что-то вспомнить.

– Какая там первая строчка?

– «Пусть, самоцветами полна, сияет родина твоя, покрыты тайной письмена в горах родимых Короля». Ихсан на приеме говорил что-то о самоцветах среди камней… Я читала о них, но не сразу вспомнила: на юго-западе лежат родовые земли племени Рафик. Там можно найти камни, похожие на яйца, – на вид самые обычные, но если расколоть, увидишь внутри самоцветы. К тому же, дюны там сияют, как золото, особенно когда ветер разносит песок в лучах солнца.

– Хорошо, а покрытые тайной письмена?

Чеда вновь напрягла память, вспоминая десятки свитков, которые читала в подвалах скриптория.