Двенадцать королей Шарахая

– В низинах возле гор можно увидеть огромные знаки размером с дворец. Никто давно не помнит, что они значат, но многие верят, что они написаны первыми богами или их последователями. Все сходится.

Эмре задумчиво кивнул.

– А Хамзакиир – сын Кулашана.

Чеда подошла к окну и, отодвинув штору, взглянула на Обитель Королей. Интересно, где же сейчас Кулашан…

– Нам выпал отличный шанс. Если ударим одновременно, сможем отвлечь Кулашана.

– Но как ты сбежишь от Дев?

– Послушницы сами выбирают, куда отправиться на бдение. Я буду рядом.

– Но как ты попадешь во дворец Кулашана?

– Что-нибудь придумаю.

Эмре покачал головой.

– Это безумие.

– Абсолютное. Такая у нас теперь жизнь.

Пришла очередь Эмре мерить шагами комнату.

– Масид сказал, что мы выдвинемся через неделю, но я уговорю его пойти раньше.

А вот и слабое место в нашем плане, подумала Чеда.

– Он осторожный человек, Эмре. Послушает ли он тебя?

– Послушает, если узнает, что у тебя есть шанс убить Кулашана.

– Да Масид меня даже не знает.

– Я его приведу. – Чеда попыталась возразить, но Эмре поднял руку, веля ей умолкнуть. – Я его приведу, обещаю.

Чела кивнула.

– А я найду вход во дворец.

Дальше планировать было бессмысленно: никто из них не знал, что представляет собой подземный дворец Кулашана.

Они одновременно взглянули друг другу в глаза. Чеда чувствовала, что теряет его… вот Эмре отвернулся к потемневшему окну.

– Пора идти, – сказал он. – Хамид меня уже обыскался.

– Мне тоже пора, – солгала Чеда. Она могла бы провести тут ночь, но ей не хотелось ни мгновением дольше оставаться в этом месте.

Сначала Рамад должен отплатить за то, что сделал с Эмре.

Глава 54

Рамад долго ждал в кабинете, пока они наговорятся. Вполне естественно, что они засели в гостиной надолго, им многое нужно обсудить. Услышав, как скрипнула дверь, он нашел Чеду с Эмре в коридоре.

– Я ухожу, – с вызовом сказал Эмре.

– Прекрасно, мои люди отвезут тебя, куда попросишь.

– Я лучше себе ногу копьем проткну, чем снова сяду в твою арбу.

– Как пожелаешь, но у стражников на воротах могут возникнуть вопросы.

Эмре бросил неуверенный взгляд на Чеду и на Рамада. Он, конечно, понимал, что Серебряные копья на воротах Таурията наблюдают не только за теми, кто входит, но и за теми, кто выходит.

Он шумно выдохнул.

– Ладно, зови их, ублюдок каимирский!

– Повозка Дана'ила у крыльца.

– Без Чеды я не поеду.

– Нам с ней нужно поговорить.

Эмре взглянул на Чеду. В ответ она стиснула его руку.

– Все хорошо.

Эмре кивнул и ушел, на прощание одарив Чеду еще одним выразительным взглядом, будто мерки для гроба снимал.

Когда повозка, поскрипывая, отъехала от крыльца, Чеда резко обернулась к Рамаду, пылая от гнева, быстро шагнула вперед, занеся руку для удара…

Он перехватил ее запястье.

– Я не хотел, чтобы так вышло. Я велел моим людям его не трогать.

– А его избили!

– Я просто выполнял то, что обещал тебе.

– Обещал?

– Я сказал, что дам тебе возможность поговорить с ним прежде, чем займусь им сам. Как ты себе это представляла? Я должен знать, где Воинство и что оно собирается делать.

– Теперь я тебе ничего не скажу.

– Ты обещала.

Она попыталась вырваться, но Рамад не позволил. Наконец она успокоилась и немного смягчилась, будто решила для себя что-то.

– Я обещала тебе сказать, примкнул Эмре к Воинству или нет.

– И?

– Да. Он с Воинством. Но он не убивал твою жену, так что оставь его в покое, или я тебя везде достану, Рамад Амансир. Буду охотиться за тобой, как ты охотишься за Масидом. А теперь отпусти мою руку.

Она перестала бороться. Но Рамад ее не отпустил.

– Ты обещала рассказать обо всем, что узнаешь. Куда он направляется? Что ты теперь будешь делать?

Мгновение, и она вскинула руку, развернулась, будто в танце, выкручивая его запястье. Пришлось отпустить ее, но в этот раз она перехватила кисть Рамада и одним точным движением швырнула его через себя на пол. Рамад не стал сопротивляться – ходить со сломанным запястьем ему вовсе не улыбалось. Впрочем, Чеда не стала ни доламывать его руку, ни вырывать из сустава. Отпустила и, дождавшись, пока он поднимется, обвиняюще ткнула в него пальцем, как мать, ругающая нерадивого сына.

– Настоящий мужчина принял бы эту пощечину, зная, что заслужил. Я больше ничего тебе не должна. Сделка была расторгнута в тот же миг, как твои люди тронули Эмре!

Она развернулась и зашагала к двери, грозная, как богиня гнева.

– Чеда, прошу…

Он догнал ее, но стоило ему приблизиться, как Чеда развернулась и, отбросив его руку, так зарядила ему в челюсть, что искры вспыхнули перед глазами. Рамад попытался что-то сказать, но она с силой толкнула его на пол и в мгновение ока запрыгнула сверху, врезала кулаком по правой щеке.

– Это за Эмре. – И в левый глаз. – А это – от меня! – Она встала, потрясла правой рукой, будто стряхивая что-то неприятное. – Отстань от нас, Рамад. Я не шучу.

Дверь за ней с грохотом захлопнулась.

Рамад поднялся на ноги, поморщился от боли в плече – приложился о каменный пол. Болели разбитые губы, царапины во рту, на лице и на лбу; запульсировали, наливаясь кровью, синяки. Кажется, он вконец все испортил.