Двенадцать королей Шарахая

– Посмотрим, – ответила Чеда и ударила сильнее, блокируя ответные атаки щитом. Но вот противник собрался и напал по-настоящему, не давая больше слабины. Чеда подумала, что недооценила его: уверенная стойка, короткие мощные удары, скорость и внимательность – все говорило о том, что перед ней умелый мечник, относящийся к боям со всей серьезностью. Она улыбнулась, но улыбка тут же сползла с лица: за плечом каимирца виднелась ложа Османа. Хозяин ям как раз приветствовал какого-то мужчину с белой как снег кожей, по обычаю расцеловав его в обе щеки.

Чеда изо всех сил врезала каимирцу мечом, отшвырнув на песок. Никакой пользы это не принесло, но она и не собиралась атаковать всерьез: выигрывала время, чтобы рассмотреть гостя.

Миндалевидные глаза и высокие скулы выдавали в нем мирейца, белые волосы, зачесанные в тугой хвост, спадали на синюю шелковую рубашку. Осман, поймав взгляд Чеды, коротко кивнул.

Наниматель. Или его человек. Единственная подсказка, которую Осман, уважающий тайны своих клиентов, согласился ей дать. Теперь Чеда поняла, почему он не рассказал ей обо всем на маяке: этот кивок – единственное предательство, которое он мог себе позволить.

Каимирец обрушился на нее с градом ударов, и в этот раз она не смогла отбить все: меч проткнул ее юбку, достал до кожи. Чеда зашипела, отпрыгнув. Дура, дура!

Зрители болели за нее, но уже не так громко. Конечно, они любили Белую Волчицу, но куда сильнее любили красивые бои и мастерство.

Заметив, что она хромает, каимирец атаковал снова, короткими ударами: голова, ноги – куда угодно, лишь бы заставить ее двигаться.

Стоило ей замешкаться, как он ударил в левое плечо, а затем, клинок в клинок, так, что ее рука онемела и пальцы разжались, выпуская шамшир.

Зрители ахнули. Кто-то захлопал, но большинство защелкали пальцами, показывая, что ждали от нее большего.

Каимирец напал снова, пользуясь преимуществом, но теперь уж Чеда была готова: сделав вид, что нога беспокоит ее куда сильней, чем на самом деле, она заблокировала пару ударов и заметила, что он тоже смотрит на ложу Османа. Надеется что-то получить за выигрыш?

Противник вновь сосредоточился на Чеде, но казался теперь более рассеянным. Его мощный удар сверху вниз она предвидела: отбила его мечом и притворилась, что хочет шагнуть навстречу. Каимирец заглотил наживку и ринулся вперед, но Чеда вовремя перехватила край его щита свободной рукой, взяла свой щит как диск и врезала противнику по макушке.

Под восторженный рев толпы она схватила его щит двумя руками и мощными толчками отогнала каимирца на середину арены. Оглушенный ее напором, он подчинился, и Чеда, ухватившись покрепче, рухнула, утягивая его за собой. Каимирец попытался достать ее клинком, но кончик меча врезался в песок, и сила удара вырвала рукоять из крепкой хватки. Чеда прижала его щит к земле, надеясь обездвижить противника, но тот высвободил руку из ремней и откатился поближе к упавшему мечу.

Чеда попыталась помешать ему. Не вышло: каимирец был слишком быстр – пришлось ей схватить его щит, чтобы не остаться совсем безоружной.

Зрители повскакивали на ноги. Симпатии разделились: «Шарахай!» – кричали одни. «Каимир!» – орали другие.

Лицо каимирца заливала кровь из рассеченного лба, но взгляд все так же направлен был на ложу Османа. Чеда ударила, надеясь застать врасплох, заблокировала пару вялых ответных ударов… и все поняла.

Миреец. Чеда постоянно отвлекалась на него, но и ее противник тоже! Он искал этого альбиноса.

Неожиданное открытие рассеяло ее внимание – она отбила три быстрых удара, но не сообразила, что это был лишь отвлекающий маневр.

Каимирец идеально выбрал момент: один толчок, и Чеда, не удержавшись, полетела на землю, ударившись затылком так, что слезы брызнули из глаз. В мгновение ока он оказался сверху: наступил на руку, державшую щит, приставил меч к горлу.

Толпа умолкла.

Чеда недовольно поджала губы и нехотя постучала ладонью по земле.

Прозвенел гонг. Бой закончился.

Глава 16

Колодец – квартал, окружающий Ямы – всегда был шумным местом, но после турнира – просто-таки забитым. Чеде пришлось проталкиваться мимо торговцев лимонадом и жареными фисташками, мимо завсегдатаев, собиравшихся в кружки обсудить бой. Наконец она зашла передохнуть в полутемную арку: оттуда удобно было наблюдать за целью.

Оделась Чеда в полосатый хиджаб и такой же тауб, недешевые, но поношенные – в них можно затеряться в любом квартале.

У входа для бойцов она заметила с десяток уходящих «псов», мужчин и женщин, одинаково побитых. Их немедленно скрыла толпа обожателей, ждавших своих кумиров. Из ложи Османа спустились, недобро оглядывая толпу, четверо мирейских солдат, высоких, мускулистых и стройных, в подогнанных по фигуре доспехах, со схваченными в узел волосами на макушке. Телохранители Османа – двое огромных мордоворотов, нанятых за жестокость и умение работать булавами – расступились, давая им дорогу, но те не ушли: они явно ждали своего бледного хозяина. Миреец раскланялся с Османом, наконец, и неторопливо направился в сторону Желоба.