Двенадцать королей Шарахая

Из соседней ниши выглянула Мала в простом голубом платьице. На этот раз ее вечно растрепанные волосы были заплетены в лохматую косичку.

Чеда кивнула в сторону мирейцев, и Мала, кивнув в ответ, растворилась в толпе. За ней бросились Джейн и трое мальчишек, легко огибая прохожих, будто стайка рыбок.

Чеде пришлось ждать долго. На закате, тихо переговариваясь, ушли Осман и Тарик. Осман не заметил ее, но вот Тарик увидел – глянул в упор и поспешил за хозяином.

Ушли остальные бойцы, но каимирца все не было. Наконец площадь перед Ямами опустела. Чеда подумала, что потеряла его в толпе или ждала не у того выхода, но когда она окончательно решила уйти, каимирец вышел.

Он сильно хромал, но покидал Ямы самым последним – значит, продержался все три боя, а может, даже и победил. Победа давала ему право вернуться завтра и побороться за главную награду, но что-то подсказывало Чеде, что он не вернется.

Он приходил посмотреть на того альбиноса.

Каимирец шел медленно, догнать его было легко, но Чеда все равно держалась на почтительном расстоянии. Он направился на восток, затем – вдоль реки, в сторону южной гавани, но перед самым Желобом вдруг растворился в тенях.

Чеда прибавила шагу, стараясь идти быстро, но тихо, и лишь в последний момент заметила блеск стали в затянутой плющом нише. Она остановилась, положив руку на кинжал.

– Не подходи, – донеслось из темноты.

– Я не желаю тебе вреда, – ответила Чеда. – Просто хочу узнать, кто ты и по какому делу в Шарахае.

– Многовато.

– Тогда назови хотя бы имя.

– Мое имя не имеет значения.

– Я просто хочу познакомиться.

– Я и так знаю, что ты – Белая Волчица.

Чеда поморщилась.

– Кто?

– Не притворяйся, я узнал твою походку. У каждого человека она особая, как лицо и имя. Зато мало кто заботится о том, чтобы ее скрывать.

Дура! Так бежала за ним, что забыла хромать, как обычно. И не думала, что он обратит внимание.

– Выходит, ты знаешь меня лучше, чем я тебя. Друг, неужто ты так напуган, что даже имя свое назвать не сможешь?

Он задумался.

– Я видел, как ты следила за гостем Османа. Не надо тебе в это лезть.

– Ты про бледного типа?

– Его зовут Юваань Синь-Лэй. Он караванщик из Миреи.

– Не держи меня за дуру, какой из него караванщик?

– Ты удивишься. Его семья хозяйничает на этом торговом пути с тех пор, как Мирея вообще начала бороздить Великую пустыню. Но ты права, он не только караванщик, но еще и посланник императрицы.

Яркий глаз Тулатан! Дело становилось все запутанней.

– И что ей нужно от Шарахая?

Одним плавным движением он перенес вес на другую ногу и, спрятав нож, шагнул к Чеде. Теперь она могла разглядеть его лицо в свете закатного солнца.

– Я и так сказал слишком много.

Он повернулся, чтобы уйти, но Чеда не могла отпустить его так просто.

– Я нашла то, что передал Юваань.

Каимирец медленно обернулся к ней.

– А?

– Юваань передал кое-что Воинству безлунной ночи. Выходит, императрица Мирен и Воинство связаны. Интересно, верно?

Напряжение каимирца видно было невооруженным глазом. Значит, она попала в точку.

Их разговор прервала женщина, пронзительно зовущая сына. Вот зазвенел в ответ детский голосок, и тут же грянул мальчишеский хор, обзывающий беднягу маменькиным сынком.

– Об этом я бы послушал, – сказал каимирец, когда все стихло.

Чеда самодовольно усмехнулась, скрестив руки на груди.

– Не знаю, как делаются дела в Каимире, но Шарахай – торговый город.

Каимирец задумался, и Чеда испугалась, что он не заглотил наживку, но вот он заговорил снова, и она услышала в его голосе мальчишеское любопытство.

– Тогда предлагаю сделку. Моя история в обмен на твою.

– По рукам.

– Ты первая.

Чеда хотела возразить, но опыт подсказал ей, что доверие сейчас – лучшая тактика. Что-то в этом каимирце выдавало человека благородного.

– Мой друг должен был доставить эту вещь и едва не погиб. Поэтому я и сунула нос в это дело.

– Как зовут друга?

– Это неважно.

– Я думал, у нас обмен.

– Я не предаю любимых.

– А, так ты любишь этого мальчика?

Чеда понимала, что он ее поддразнивает, но сейчас ей было все равно.

– Нет, он не мальчик, и да, я его люблю. Мы с детства защищаем друг друга.

– И куда он должен был отнести ту вещь?

– Она предназначалась Воинству.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я доставила вторую часть послания старухе на Отмелях. Послание забрали и передали Масиду Исхак'аве лично в руки.

Каимирец замер.

– Ты знаешь, где он сейчас.

– Нет.

– Но догадываешься.

– Нет у меня никаких догадок. Я видела его в Красном полумесяце, в переулке за банями.

– Ты тоже из Воинства?

Чеда услышала внезапное недоверие в его голосе и потому решила выбирать слова осторожно. Ответ явно был не просто важен для каимирца – от него зависело все.

– Нет.

Он помолчал.

– Так что это была за вещь? – мягко спросил он, явно успокоившись.

Чеда подумала, не соврать ли ему, но побоялась упустить единственный шанс узнать о планах Масида.

– Камень.

– Опиши.

– Размером с виноградину, прозрачный, с белыми прожилками. Легкий, как перышко.

– С белыми прожилками…

– Как снег в горах.

– А что передавала ты?

– Я не знаю.

– Почему ты вдруг решила проверить один груз, а второй не трогать?