Двенадцать королей Шарахая

– Если Серебряные копья тебя видели, мы покойники, а ты не стоишь того, чтобы за тебя умирать. Совсем сдурела, что ли?

Он попытался пнуть ее снова, но Чеда проворно откатилась и встала на ноги.

– Я сама себя отравила.

Дардзада замер, сопя, как бык.

– Что сделала?!

– Отравила себя.

– Боги милосердные, на кой?!

– Чтобы попасть в Обитель Дев.

Она думала, что Дардзада наорет на нее, скажет, что она сумасшедшая, или вовсе ничего не поймет. Но он молчал, и в этом молчании было понимание.

– Ты знаешь, что во мне течет кровь Королей.

Дардзада не ответил. Он выглядел так, будто проигрывал в голове десятки ответов разом.

– Ты знал, но не сказал мне. Кто он?

Он закрыл глаза, ущипнул себя за переносицу.

– Айя мне не сказала.

Чеде хотелось плюнуть ему в лицо.

– Лжешь.

Дардзада покачал головой.

– Даже перед смертью она отказалась мне говорить.

– Но почему?! Она же знала, что умрет!

– Потому что она до ужаса боялась, что тебя найдут. Боялась, что я расскажу о тебе другим, и это дойдет до Короля Шепотов.

Дардзада редко говорил с ней по душам, но сегодня, видно, был как раз такой день. В его словах она узнавала маму. Да, конечно, Айя не сказала бы, ведь это не играло никакой роли в ее плане. А может, она хотела убедиться, что Чеда никогда не полюбит Королей, особенно своего отца.

Так и вышло.

– Я должна найти способ отомстить за маму. Для этого мне нужно проникнуть в Обитель Дев.

– Они тебя не примут.

– Примут, и ты мне в этом поможешь.

– Я что, по-твоему, могу приказывать Девам?

– Ты говорил, что у тебя есть свой человек среди них. Союзница. Ты рассказывал об этом маме.

– Я не могу вызывать ее по желанию.

Чеда размяла правую руку. От онемевшей ранки на пальце боль расходилась до самого плеча.

– Значит, все будет сложнее.

– Почему? Почему ты с самого начала не пошла с этим ко мне?

– И что бы ты сделал? А я скажу тебе. Ты бы назвал меня дурой и выгнал из дома. А если бы ты воспринял мои слова всерьез, то пошел бы против меня, зная, что это может навредить твоим дружкам.

– Это и так нам навредит.

– А мне плевать, Дардзада. У мамы был план. Она умерла прежде, чем смогла мне его рассказать, ты отказываешься говорить, значит, придется придумать свой. А теперь ты либо отведешь меня к Девам, либо я умру. Выбирай.

– Ты не можешь вот так прийти и свалиться мне под ноги!

– Но я уже пришла. Мама просила тебя заботиться обо мне, как о родной, и хреново же ты справился!

– Ты была слишком упрямой!

– Я была ребенком! Но теперь я взрослая женщина, а за тобой должок. Сделай это, и я его спишу. – Он уставился на нее молча, тяжело дыша. – Дардзада, я уже пальцев не чувствую. Боль дошла до груди. – Она подняла правую руку. В лунном свете он не смог бы разглядеть деталей, но видно было, что рука опухла и синева разливается вокруг ранки.

– Не знаю, что ты там себе вообразила, но я не могу просто к ней заявиться. Нужно время.

– Тогда используй умения, которыми боги тебя наградили, и замедли действие яда, а потом вызови ее!

Он быстро глянул на окно и мотнул головой в сторону кровати.

– Ложись. И, ради Тулатан, лежи спокойно, Чеда. Чем меньше будешь двигаться, тем лучше.

Его шаги заскрипели вниз по лестнице, снизу раздалось позвякивание стекла.

Чеда легла на его кровать. Она делала это лишь несколько раз, и то когда Дардзада уезжал на несколько дней по делам. Запах его подушки вернул ее в детство, и она вдруг правда захотела снова оказаться в прошлом, выбрать другую жизнь… но так не бывает. Это жизнь выбирает тебя, а ты разгребаешь последствия.

Она не хотела умирать. Она хотела отомстить за маму, а мертвые мстить не умеют. Хотя нет… еще она хотела сказать Эмре, что любит его. Что переживает за него, хоть и редко об этом говорит. Они как брат и сестра, а братья и сестры редко говорят о любви, хоть и всегда помогают друг другу. И все же, если б он вдруг оказался тут, она бы, конечно, сказала…

К рассвету ей стало хуже: рана воспалилась, палец распух, синева растеклась от пальцев до самого локтя.

– Боги милосердные… – прошептала Чеда.

Глава 30

Семь лет назад…

– Чеда…

Она лишь плотнее закуталась в одеяло. Так холодно…

– Чеда, просыпайся. Дождь начинается.

Чеда вскочила, отбросила одеяло. Как она умудрилась заснуть в палатке? Ночь ведь ужасно холодная…

Натянув сапоги, Чеда вылезла наружу, к маме. Солнце уже освещало пустыню. Вчера они разбили лагерь так поздно, что Чеда сразу же упала и проспала до рассвета.

Перед ней расстилалось огромное озеро, такое спокойное, что в нем отражались блеклые утренние облака и темная полоса гор. Мама подышала на руки, потерла ладони.

– Готова?

Чеда кивнула, чуть не подпрыгивая от возбуждения. Айя взяла ее руку в свою, теплую, жесткую, и повела к озеру. Под подошвами захрустело – мама говорила, что это называется «соляное ложе». Соль устилала тут все, как песок, белая и яркая. Чеда подняла щепотку и положила на язык, но тут же выплюнула. Мама усмехнулась.

– Ты мне не поверила?

Чеда пожала плечами.

– Просто захотела сама попробовать.