Двенадцать стульев

Литературоведами не обсуждалась печатно тема бегства Катаева-младшего из Одессы. Сначала цензурные ограничения мешали, далее – своего рода инерция.

До сих пор считается, что будущий писатель сам объяснил, зачем из Одессы уехал: переводиться на службу в московский угрозыск.

На это, к примеру, ссылалась Яновская. И не только она.

Действительно, так начинается план главы 1-й книги «Мой друг Ильф». Там Катаев-младший и отметил: «Я еду в Москву, переводиться в Моск[овский] угол[овный] розыск. В кармане у меня револьвер. Я очень худой и гордый молодой человек. И провинциальный».

Опытный писатель составлял план книги. Ироническая автохарактеристика – свидетельство искренности. Коль так, доверие читателя обеспечено. А на самом деле сказанное о намерении «очень худого и гордого молодого человека» – вымысел.

Такого намерения у Катаева-младшего не могло быть в сентябре 1923 года. Потому как из милиции он тогда же уволился.

Чтобы «переводиться», нужно было сначала договориться с московским руководством и своему, одесскому, сообщить о планах. Тогда и рапорт подать, собрать визы согласования, в столицу отправить. Далее – ждать, пока документы по инстанциям пройдут. И лишь получив официальное извещение, что вопрос решен, переезжать. Именно так следовало действовать, а не иначе. Потому что в противном случае перевод исключался. Уволенному сотруднику угрозыска полагалось вновь поступать на службу и все проверки опять проходить.

Об этом Катаев-младший, служивший в милиции более двух лет, не знать не мог. Из Одукроста в милицию он именно переводился, чтобы избежать проверок. От них же спасаясь, уволился. Так что план именно перевода в МУР придуман на исходе 1930-х годов.

Невероятно и путешествие с револьвером в кармане. Уволенному из милиции полагалось сдать личное оружие и служебное удостоверение, которым подтверждалось, что владелец имеет право быть вооруженным.

Оружие и удостоверение Катаев-младший сдал. В противном случае приказ о снятии «со всех видов довольствия» не был бы подписан.

Уволенный из милиции отправился в Москву как частное лицо. А с нерегистрированным оружием ездить было б слишком рискованно.

Для сотрудника угрозыска это лишь проступок, и не очень серьезный. Обнаружилось бы, так в худшем случае – выговор. А с уволенного и спрос другой. Ношение оружия без соответствующего разрешения – преступление.

Тогда возникает вопрос о причине, в силу которой ему понадобилась история про намерение «переводиться» и железнодорожное путешествие с револьвером в кармане.

Ответ вполне очевиден. Нельзя было рассказывать об истинных причинах увольнения из одесского угрозыска. Вот и пришлось сочинять, что собрался «переводиться» в столицу. Для правдоподобия – убедительные детали: ироническая автохарактеристика, упоминание о личном оружии.

Но, сочинив версию, следовало далее объяснить, почему же не служил в МУРе. В объяснения пускаться не стал. Зато в набросках к той же главе есть весьма примечательное суждение: «Я приехал без завоевательных целей и не строил никаких планов».

Тут явное противоречие. Раз уж собирался «переводиться», значит, цель поставил и план уже имелся. Второе из цитированных суждений исключает первое.

К истине ближе второе. Подчеркнем еще раз: перевод был исключен.

Отсюда не следует, что Катаев-младший вообще не ездил из Одессы в Москву. Даже и с револьвером в кармане. Было нечто подобное. Как выше отмечалось, в начале 1923 года.

Действующий сотрудник милиции, как положено, с личным оружием и при удостоверении отправился в Центророзыск. Правда, не «переводиться», а согласовать вопрос отсрочки от призыва в РККА – для себя и коллег.

Второй раз в Москву ехал бывший сыщик. И воспоминания о двух поездках Катаев-младший контаминировал, выстраивая биографическую легенду. Только стоит еще раз подчеркнуть: так и не подготовил он к публикации книгу о друге.

Однако тему продолжил старший брат. В 1978 году журнал «Новый мир» опубликовал автобиографический роман «Алмазный мой венец»[144].

Катаев-старший дополнил версию младшего. Сообщил, что брат приехал из Одессы и «решил поступить на службу. Но куда? В стране все еще была безработица. У него имелись отличные рекомендации уездного уголовного розыска, и он пошел с ними в московский уголовный розыск, где ему предложили место, как вы думаете где? – ни более, ни менее как в Бутырской тюрьме надзирателем в больничном отделении».

Там, по версии брата, Катаев-младший и начал служить, но доходы оказались мизерными, и старший убедил найти другой способ заработка. Первый рассказ о сотруднике угрозыска – «Гусь и украденные доски» – был написан за час, вскоре опубликован, гонорар же превысил месячное надзирательское жалованье.

Перспективы были ясны. Катаев-младший оставил надзирательскую службу и «сдал казенный наган в Московское управление уголовного розыска».