Читаем Двенадцать тонн бриллиантов полностью

Двенадцать тонн бриллиантов

У него было ощущение, что кто-то, спрятавшись в зарослях, наблюдает за ними.

Но это, конечно, было всего лишь ощущение…

Глава VIII. Типографские исправления

Когда они вышли из дома на улице Акаций, небо совсем потемнело. Резкий ветер шелестел свежей листвой.

— Мы заработали по чашечке кофе, — сказал Кристоф. — И могли бы зайти к Каролюсу, в то бистро, куда учитель ходил смотреть телевизор… Около бакалейной лавки…

— Прекрасная мысль. Мы там спокойно все обдумаем, а может быть, и поговорим с человеком, которого зовут Каролюс…

Они прошли улицу Акаций и оказались на гораздо более широкой улице, ведущей к бульвару Вальми.

— Я никогда не бываю в этом квартале, — сказал Кристоф. — Хотя живу совсем недалеко отсюда, в конце бульвара…

— Я тоже, — ответила Иоланда. — У меня маленькая квартирка возле вокзала.

Они приближались к бакалейному магазинчику. Кафе было совсем неподалеку, но его узкая витрина будто спряталась. Только на стеклянной двери они увидели белую эмалевую табличку: «БАР КАРОЛЮСА». Окно рядом было затянуто желтоватыми занавесками. Над ним на облупившейся штукатурке прочитывалась старинная надпись, сделанная большими черными буквами:

ВИНА И ЛИКЕРЫ

ЕДУ МОЖНО ПРИНОСИТЬ С СОБОЙ

Чтобы войти в помещение, надо было спуститься на три ступеньки; зал был более просторный и куда более приветливый, чем это могло показаться сначала. Вдоль стены стояла длинная банкетка, обитая под красную кожу, а перед ней — полдюжины круглых черных пластиковых столиков.

В баре было тепло, уютное посвистывание машины «Эспрессо» привело их в приятное расположение духа. Трое мужчин в синей одежде, рабочие с какой-то ближайшей стройки, ели прямо за стойкой. Вскоре они ушли.

Хозяин, славный человек с лысым черепом и лицом, словно перечеркнутым густыми темными усами, приветливо обратился к ним:

— Добрый день, мадемуазель, добрый день, мсье… Непогода какая нынче утром! Что вам угодно?..

— Два кофе, — заказал Кристоф.

Справа от стойки, на полке, они увидели телевизор.

Хозяин принес два кофе.

— Тихий у вас квартал, — негромко сказал Кристоф самым нейтральным тоном.

— Да, это сейчас… Но все может измениться. Здесь собираются строить целый городок в конце улицы Акаций.

— Надо же, на улице Акаций… Мы как раз идем оттуда, — заметила Иоланда. — Нам показали пустую квартиру, в доме номер четыре…

— В доме номер четыре? У мадам Кальмель?

— Ну да. Но к сожалению, надо подождать…

— А, понимаю, — доверчиво сказал хозяин. — Там жил бедный мсье Кентен…

— Учитель, кажется, — вставил Кристоф.

— Да, очень симпатичный человек. Он приходил сюда смотреть телевизор. Он был не очень заметным человеком, но его очень уважали…

— Он опыты ставил, да? — спросила Иоланда с невинным видом. — Мы видели его лабораторию.

Хозяин, возившийся за прилавком, вытер руки и подошел к своим собеседникам.

— Должен вам сказать, я всегда считал его настоящим ученым. Когда он что-нибудь объяснял про то или про это, все было здорово интересно. Он был очень скромный, но, безусловно, очень знающий. Я видел, как он с инженерами разговаривал. Здесь, у нас в квартале, есть завод электроприборов. Мсье Кентен объяснял им всякие вещи, так они прямо диву давались…

Кристоф допил кофе. Изо всех сил он старался сохранить безразличный вид. Он не хотел возбуждать подозрений у хозяина, но последние слова, сказанные тем, значили очень много.

— Он был специалист по электричеству?

— Хм… Не совсем… Он больше химией занимался… Он был очень сведущ в… как это называется… в минералогии. Стоило показать ему любой камешек, он тут же говорил, как он называется и какова его структура. Он ведь был не просто преподаватель, у него научная степень была… На пенсии он занялся опытами…

— Я бы еще чашечку выпила, — сказала Иоланда.

— Одну минутку…

Хозяин медленно вернулся за прилавок и зарядил машину «Эспрессо».

— Да, — прошептал Кристоф, будто размышляя вслух, — попадаются такие необыкновенные люди, о которых не говорят… Они слишком скромны…

Хозяин принес еще две чашечки кофе, затем подошел к двери.

— Теперь еще и дождь зарядил… Грустная весна!

Ливень все сильней хлестал по стеклам.

— Такому человеку, — сказал Кристоф, — необходим был друг, который продолжил бы его изыскания…

— Да, конечно, — сказал хозяин.

— А друзей у него не было?..

— Н… нет. Он нигде не бывал. Гулял иногда вдоль Сены или сюда приходил, смотреть телевизор.

Хозяин, казалось, был в замешательстве. Будто вопросы Кристофа, его настойчивое желание говорить об учителе Кентене пробудило в нем наконец подозрения.