Двенадцать цезарей

Все началось в 58-м или 59 году, когда Нерон отправил его в Португалию наместником Лузитании. Это было важным назначением для человека двадцати шести или двадцати семи лет, впервые исполнявшим обязанности претора (обычная ступенька на пути к наместнику провинции). Но это отнюдь не было любезностью. Напротив, этим назначением Нерон удалял его в изгнание. Альтернативой была казнь Отона. Так бы и случилось, если бы не тактичное вмешательство Сенеки в скандал, абсолютно не подобающий государственному деятелю.

Обстоятельства ссоры между императором и его служителем характерны для последнего периода эпохи Юлиев-Клавдиев. Спор разгорелся из-за одной из тех честолюбивых и властных женщин, которые, начиная с правления Клавдия, использовали высокое происхождение и красивую внешность для доступа к власти, на которую не имели официальных прав и для которой не подходили в эмоциональном отношении. В этом случае виновницей была Поппея Сабина, к имени которой иногда прибавляют «Младшая» (ее матерью была Поппея Сабина Старшая, чью красоту расхваливал даже Тацит. В 47 году она была вынуждена покончить с жизнью под давлением третьей жены Клавдия Мессалины). Хотя версии источников не всегда совпадают, похоже, что Поппея, такая же красивая и амбициозная, как и ее мать, была замужем за Отоном. Нередко в присутствии императора благодаря его близкой дружбе с Отоном она привлекала внимание Нерона, который пытался добиться ее расположения. (В другой версии говорится, что Отон специально женился на Поппее, с тем чтобы сделать ее доступной для императора, а затем пожалел, что свел их вместе.) Как многие императоры (мы видели это на примере Октавиана и Гая Калигулы и увидим у Домициана), Нерон воспользовался своего рода правом первой ночи и отнял Поппею у Отона. Однако события были не так очевидны, как предполагается. Тот неохотно отдал сексуального партнера императору и, возможно, противился их свадьбе. Со своей стороны, Нерона возмутила продолжающаяся привязанность Отона к женщине, которую оба теперь считали женой. Жизнь Отону спасло только решение Сенеки сделать бывшего друга наместником Лузитании. О силе чувств с обеих сторон свидетельствует долгое пребывание Отона в своем пристанище в западной провинции и нежелание Нерона призвать его в Рим после смерти Поппеи в 65 году. Светоний предполагает, что император согласился на изгнание бывшего друга, так как не хотел более строгим наказанием, явно говорящим о возмездии, разоблачать распущенность дворцовых нравов и возбуждать соответствующие слухи. Поскольку Отон воспользовался возможностью «повышения по службе», по словам историка, «с редким благоразумием и умеренностью», то именно он смеялся последним. Лузитанское изгнание Отона, как и более позднее наместничество Веспасиана в Иудее, совершенно неожиданно обеспечило ему трамплин к императорской власти.

Если Нерон надеялся заглушить оскорбительные слухи об удалении Отона из двора, то это удалось ему лишь отчасти. По Риму гуляли остроумные стишки на эту тему. Они забылись не сразу. Накануне захвата власти в 69 году Отон стал жертвой дискредитации, которая с ликованием бульварной прессы возродила память о прежней безнравственности и сексуальной развращенности. Она стала темой обращения Пизона Лициниана к войскам Гальбы в день его с Гальбой смерти. «Постыдные развлечения, пиры да женщины — вот что у него на уме, в них видит он преимущества верховной власти», — утверждал он в отношении Отона. «…Но утехи и наслаждения достанутся ему, а стыд и позор — всем».[187] Как это часто бывает, античный склад ума служил помехой для возможных перемен. Несмотря на похвальную службу в Лузитании, Отону не позволят забыть легкомысленную молодость при дворе Нерона. Для Пизона и Гальбы такая политическая линия диктовалась целесообразностью. Но она также повлияла на «благородную» смерть Отона — эгоистичная юность искусственно противопоставлялась самоотверженной кончине в стиле античных авторов не в стремлении к достоверности, но в интересах сильного стилистического контраста.

В данном случае ораторское искусство Пизона оказалось бессильным: оно не смогло предотвратить последствия недальновидного выбора Гальбы. Отон стал императором Рима с армией, ядро которой составляли пятнадцать солдат, принципат он получил по цене, заплаченной за место управляющего при дворе. (Несостоятельный в финансовом отношении, Отон купил лояльность своего маленького отряда бойцов за миллион сестерциев, которые, по словам Светония, «вытянул у императорского раба за доставленное ему место управляющего».) Презрение Тацита предсказуемо безгранично. Но он, как и Пизон, увидит только половину этой истории.