Двенадцать железных цепей

– Она только что решила, – проговорила Ольжана глухо, – что мы захотели остаться наедине.

Лале пододвинул себе стул.

– Есть такое. – Сел рядом. – Может, это не лишено истины. Может, мне не хочется с ней обсуждать, что я опять вас не сберёг, а вы сами слишком добры, чтобы поставить мне это в вину.

Ольжана подтянула ноги на кровать. Забралась под покрывало.

– Вы сказали, что нападение было непредсказуемо.

– Сказал.

– И что плавный поворот на восток мог бы оказаться ещё опаснее, чем резкий. Никто не знал, где в то время находилась Сущность. – Ольжана зевнула. – Ну и ладно. Никто вас не винит. Особенно Мореника. Необязательно отправлять её в другую комнату.

– Тогда, может, я правда хочу, чтобы она отдохнула. – Грустно улыбнулся. – И побыть с вами наедине – тоже хочу.

Ольжана фыркнула.

– Будете подносить мне ту бадью, если тачератский мёд попросится наружу?

Лале не ответил. Произнёс будто бы некстати:

– Вот уедете в Тержвице, и всё.

Веки Ольжаны стали тяжёлыми. Она подумала, что после пробуждения может не вспомнить и половину этого разговора – в конце концов, она очень устала, а Мореника старательно её обезболила.

– Что «всё»?

– Вдруг чародеи решат, что я вам больше не нужен.

– Глупости, – отмахнулась Ольжана. – Уверена, ничего они не решат. – Зевнула снова.

– Спите, спите. – Лале осторожно накрыл покрывалом её плечо. Ольжане не хотелось, чтобы он быстро убирал руку, но он убрал. – Не слушайте меня. В Тержвице вам будет безопаснее.

Отводя ладонь, он слегка скользнул по её волосам, и сердце Ольжаны сделало кувырок.

Наверное, подумала она, для него это крайне развратный жест. Тем более она сейчас под лекарством, – но не настолько отрешённая, чтобы не понимать, что к чему.

Лале поймал её взгляд.

– Отдыхайте, – сказал он тихо. – Я вас больше не потревожу.

– Не сомневаюсь, – ответила Ольжана.

И действительно мгновенно заснула.

* * *

Над озером алел закат.

– …Он славный мальчик, – говорила Мореника, – этот твой Юрген.

Она сидела в кибитке рядом с Лале. Красные лучи посверкивали на её крупных золотых серьгах – эта мелочь показалась Ольжане особенно очаровательной, словно привет из далёкого пёстрого мира, которому принадлежала Мореника.

– Да, – ответила Ольжана. – Он славный.

Сама она находилась внутри – выглядывала из-за полога, смотрела на озеро и слушала Моренику. Та рассказывала о своём знакомстве с Юргеном в Тержвице.

– Но девочка, которая за ним ходит, совсем не такая.

– Не такая, – согласилась Ольжана.

Вода у горизонта – блестящая, с подрагивающей алой дорожкой. А солнце за главным собором Тержвице напоминало круг, пылающий за спинами тех Перстов, что приняли смерть в Хал-Азаре: так их рисовали в церковных книгах Лале. Красивое и пугающее зрелище. Ольжана не слишком хорошо соображала после дневного сна, и её спину саднило, но в целом – терпимо; она была в состоянии оценивать новую местность.

– К слову, – Мореника повернулась к Ольжане, – они тоже видели чудовище. Юрген и угрюмая девочка. Вы это знаете?

Ольжана с трудом оторвала взгляд от ярких, словно бы подсвеченных куполов.

– Что?

Собор отражался в воде, и казалось, что там, на дне озера, есть ещё один такой же, только перевёрнутый.

– Они встретили чудовище, – повторила Мореника. – Кажется, после того как распрощались с вами. Но никто не пострадал.

Лошадка мерно цокала к озеру. Лале метнул на Моренику удивлённый взгляд.

– Где встретили?

– Где-то в Кубретском господарстве. У каких-то пещер. – Мореника пожала плечами, и её серьги звякнули. – Чудовище попыталось напасть на угрюмую девочку, а Юрген его отвлёк. Всё закончилось хорошо. – Мореника нахмурилась. – Слу-ушайте… Это может быть связано с тем, что чудовище потом вас настигло? Не знаю, разозлилось. Побежало быстрее. Взбесилось и пошло другими дорогами, а вы как раз – удачно для него – сошли с прежнего пути…

Лале открыл было рот, но ничего не сказал.

– Кто ж его разберёт. – Ольжана поправила полог. – Не спросишь ведь.

– Увы. – Мореника указала на озеро: – Ну что, как вам?

Ольжана ответила, что всё кажется ей внушительным: целый плавучий город. В половине домов разожгли огни, отчего Тержвице стало ещё больше напоминать настоящее поселение на закате. Уютная вечерняя картина, только Ольжана не могла отделаться от мысли, что были и другие дома, в своё время утопленные, – и теперь они стояли на озёрном дне, и кости их хозяев заносило песком, и сквозь толщу воды не пробивался даже ослепительный алый свет.

Лале же промолчал. Он вообще был до странного неразговорчив – слабо улыбался на шутки, сам не рассказывал никаких историй и сейчас безропотно остановил кибитку там, где попросила Мореника, – неподалёку от озера.

– Что ж. – Мореника соскользнула наземь. – Идём.

У берега – скрипящая пристань. Мореника уже успела рассказать, как все передвигались по озеру, но лодок Ольжана не увидела.

– А где…

– Не переживай. – Мореника перехватила сумку с инструментами. – Я призову лодку. Можете пока поболтать. – Улыбнулась Лале. – Это быстро.