Двенадцать железных цепей

С озера дул ветерок, и Ольжана прикрыла платком шею, но больше от смущения, чем от прохлады. Мореника прошлась вдоль пристани и сняла цепь с одного из столбов, наполовину ушедших под воду. Ольжана смотрела на её узкую спину и не знала, что должна сейчас сказать.

– Наверное, суд не займёт много времени.

– Наверное, – отозвался Лале.

Ольжана повернулась к нему:

– Непривычно оставаться без вас. – Усмехнулась краем рта. – Соскучусь ещё.

– Прям уж. – Лале задумчиво поправил перчатку. – Некогда вам будет скучать.

Вода у пристани забурлила. На поверхность к Моренике стала подниматься лодочка.

– Я останусь там же, в гостинице, – проговорил Лале негромко. – На случай если я вам понадоблюсь.

Это же не прощание, удивилась Ольжана. Им рано прощаться. Ещё ничего не решилось.

– Лале… – Она посмотрела на него с сочувствием. – Рано радуетесь. Я уверена, Драга Ложа продолжит тянуть кота за хвост и я заявлюсь к вам уже через несколько дней. Даже отдохнуть от меня не успеете.

Он дёргано улыбнулся.

– Возвращайтесь, если вам будет там плохо. – Глянул вдаль, на собор. – Я вас увезу.

Ольжане ужасно захотелось его поцеловать.

Ш-шурх! Лодка ударилась бортом в пристань.

– А теперь идите. – Лале сплёл пальцы за спиной. Ольжана подумала: это чтобы она не взяла его за руку? – Пожалуйста, не смотрите на меня так. – (Как – так? С желанием поцеловать?) – Панна Мореника! – Повысил голос и быстро махнул на прощание: – До свидания!

Мореника помахала ему в ответ и, подобрав юбки, забралась в лодку.

Ольжана проглотила комок в горле. Небеса, неужели ему правда плохо от того, что она уезжает?

– Идите, – процедил Лале. – Не заставляйте Моренику ждать.

Ольжана набрала полную грудь воздуха, но не придумала ответа умнее, чем просто булькнуть: «До встречи». Она поднялась на пристань и прошла по доскам, слушая их надсадный скрип.

– Я ненавижу забираться в лодки, – призналась она печально. – Всегда боюсь упасть в воду.

Мореника улыбнулась.

– Не переживай. Поймаю. – Протянула Ольжане руку, и на ощупь та оказалась такой крепкой, что Ольжана удивилась. Хотя чему удивляться? Наверняка для того, чтобы ваять человеческие тела, нужна сила. – Залезай.

Сначала Ольжана сбросила в лодку сак с пожитками, а потом перелезла сама. Борта опасливо качнулись, но никто не перевернулся.

– А теперь поехали. – Мореника сделала движение пальцами, и лодка оттолкнулась от пристани. – Чуешь колдовство? Простое, как треть господарика. Ты быстро научишься.

Ольжана не удержалась и глянула через плечо на берег. Лале уже вернулся в кибитку, и Сэдемея зацокала прочь от озера.

Ну и хорошо.

Лодка заскользила вперёд.

– Гляди, как всё тут устроено. – Мореника указала на главный собор. – Там, в колокольне, Йовар и твои бывшие однокашники. У них содержание самое строгое. Ждут слушания.

В глаза ударил тёплый закатный свет. Ольжана прикрыла глаза ладонью, чтобы рассмотреть пристроенную к собору колокольню. В воде отражались солнечные зайчики.

– Вокруг, – Мореника сделала плавный жест, – обжитые дома чередуются с теми, куда даже самого плохонького гостя не поселишь: всё гнилое. А видишь, что там?

Махнула на дома, которые издалека показались Ольжане такими же, как остальные. А потом рассмотрела: нет. Это были плавучие шатры, как у бродячих артистов, только расположенные на воде. Пурпурные, розовые, красные, с жёлтыми огнями, мелькающими в разрезах пологов.

– Наше, – сказала Мореника с гордостью. – Пан Авро решил, что нам лучше самим устроить себе жильё, а не привыкать к местному. – Указала в сторону, куда шла их лодка: – А дальше живут ученицы Кажимеры. Ну и сама она, конечно. Я отвезу тебя к ней.

Ольжана кивнула. Их лодочка плыла сама по себе, и к ним медленно, но верно приближались причудливые здешние здания. Солнце из алого потемнело и стало багровым, с венчиком золотого сияния.

Мореника мягко улыбнулась и шутливо ущипнула её за плечо.

– Не тревожься, – сказала она. – Скоро всё станет хорошо.

Ольжана так часто говорила это себе, что перестала понимать смысл этих слов. Но ответила:

– Спасибо.

Дом, в котором расположилась госпожа Кажимера, можно было узнать издалека. Он был больше остальных домов – возможно, когда-то здесь жил деревенский староста или просто богатый человек. Здесь сохранились резные скаты крыши, а вокруг печной трубы летали птицы – Ольжана решила, что это ученицы госпожи, прибывающие к ней с вестями. Она знала, что у себя в Стоегосте госпожа занималась делами до глубокого вечера.

С неба спикировала большая птица. Ольжана узнала: орлица. Уршула приняла человеческий облик ещё до того, как их лодка причалила к ступеням.

– Добрый вечер! – сказала Мореника. – Вот, немного помогла Ольжане к вам добраться.

Она не просто помогла ей добраться. Она заново перешила ей спину, ювелирно подогнала кусочки кожи к друг к другу, чтобы шрамы были менее заметны, – но Мореника не сказала ничего из этого.

– Славно, – ответила Уршула.