Дверь в сад чудовищ

– Я отведу тебя к леди Кавендиш, – вдруг произнёс мистер Джонсон. – И она не обрадуется, что ты выпускаешь её драгоценных зверей на свободу.

Грифф плёлся позади, нервно кусая свой и без того обгрызенный ноготь.

Вскоре передо мной показался фонтан, а потом и главный вход в особняк: деревянная дверь с молоточком в виде ухмыляющейся головы какого-то уродца.

Мистер Джонсон затащил меня на каменную лестницу, остановился напротив двери и взглянул на Гриффа.

– Сегодня ты уже создал достаточно проблем, Грифф. Убирайся. И заодно разбери старый сарай. Я не хочу, чтобы непрошеные гости лазили сюда через стену.

Сказав это, мистер Джонсон налёг на тяжёлую неподатливую створку и втолкнул меня в дом. Дверь захлопнулась. Грифф остался снаружи.

Внутри царил сумрак. Я заморгала, чтобы глаза быстрее привыкли к полутьме.

К моему удивлению, всё пространство было заполнено всякой всячиной от пола до потолка.

Столы были завалены деревянными коробками, а сверху громоздились кресла, поставленные друг на друга, так что ножки и подлокотники переплелись между собой. Повсюду возвышались шаткие башни из книг и горы холстов. На деревянном полу расползались кипы газет. Настенные часы тикали вразнобой, показывая совершенно разное время.

Вдоль одной из стен тянулся просторный шкаф с пыльными фарфоровыми куколками: некоторые выглядели спящими, а другие, наоборот, глазели по сторонам.

Ещё здесь имелось множество огромных картин. На них были изображены люди в нелепых одеждах и с угрюмыми лицами. У каждого человека на руках сидел зверёк, похожий на горностая.

Вдруг настойчиво зазвонил колокольчик.

– Что за чертовщина здесь творится, Артур? – спросил чей-то слабый голос, который доносился сверху, из комнаты слева.

Мы пошли на звук колокольчика и замерли у полуоткрытой двери. Мистер Джонсон постучал.

– Давай, не церемонься, – нетерпеливо отозвался тот же голос. – У меня нет ни минуты.

Дворецкий отпустил мой рукав и вытолкнул меня на середину комнаты.

– Я нашёл её в оранжерее. Девчонка шныряла повсюду и что-то вынюхивала про животных, ваша милость. Она открыла вольер и выпустила стеклянного дракона. Кто знает, что ещё она могла бы учудить, если бы я не поймал её вовремя.

Мистер Джонсон гордо нахохлился, как петух, круглое бледное лицо дворецкого засияло самодовольством.

У меня обмякли колени, я едва могла стоять прямо.

Вот же она. Загадочная леди Кавендиш из Дайспер Холла.

В кабинете было сумрачно и пахло плесенью. Единственное окно покрывал толстый слой пыли, и у меня сразу запершило в горле. Большая комната казалась тесной. Она была забита всяким хламом, как и холл: столы и кресла, фарфоровые куклы и кипы газет, перевязанные верёвками.

И часы, наперебой показывающие разное время.

А ещё я увидела картины. Огромные полотна, развешанные на стенах, – одни и те же повторяющиеся лица: то улыбающиеся, то нахмуренные, то смеющиеся. Мужчина, женщина и маленькая девочка – все трое с колючими чёрными глазами, неотрывно следящими за каждым, кто был в кабинете.

Напротив дальней стены находился громадный деревянный письменный стол, заваленный стопками книг в кожаных переплётах и скомканной бумагой. Одна-единственная лампа разгоняла сумрак слабым оранжевым светом.

Женщина, сидящая за столом, оторвалась от альбома, в котором, вероятно, рисовала до нашего прихода, и захлопнула его, прежде чем я успела взглянуть на картинку.

– Кто ты? – Её голос прозвучал резко, каждое слово было как щелчок карандаша. – Что ты здесь делаешь?

Хозяйка Дайспер Холла выглядела совсем не так, как я её себе представляла. Я всегда думала, что леди Кавендиш по-королевски величественна или хотя бы носит пышные платья, как в старину. Её тёмные волосы оказались коротко подстрижены и зачёсаны назад, на висках – точно распахнутые крылья – пробивалась седина. Леди Кавендиш глянула на меня острыми птичьими глазами. Она щеголяла в просторной рубашке с глубокими карманами, из которых торчали ручки, кисточки и даже книга. Штаны на красных лямках тоже были снабжены всевозможными карманами. На её рубахе я заметила чернильные пятна, похожие на потёки синей крови.

И я немного расслабилась.

Леди Кавендиш напомнила мне Дикого ворона. У неё был такой же серьёзный и умный взгляд тёмных блестящих глаз, как и у него.

Она сложила пальцы домиком, и я обнаружила порезы на её руках и синяк на запястье, отливающий жёлтым и зелёным.

– Ты что, язык проглотила? – осведомилась леди Кавендиш. – Кто ты, детка, и чего хочешь?

Как и Дикий ворон, хозяйка особняка была раздражительной и бесцеремонной.

«Из всех ситуаций, когда я теряла дар речи, эта оказалась наихудшей. Просто представь, что напротив тебя – Дикий ворон, – подумала я. – Ты ведь можешь с ним говорить, правда?»

Я вытащила письмо из кармана и подошла ближе, держа его перед собой, как белый флаг. Леди Кавендиш выхватила конверт, мельком глянула на него и воззрилась на меня.

– Оно адресовано мистеру Эрвуду. Это твой отец? Ты взяла письмо у него, верно?

Я кивнула и выдавила шёпотом:

– Я Кора.

Леди Кавендиш принялась изучать меня, не говоря ни слова.

Мистер Джонсон затараторил: