Дверь в стене

– Милейший Пайкрафт!..

– Я зажал нос, – объяснил он, – и становился все легче и легче… и ничего не мог с этим поделать.

Внезапно он дал волю страстям.

– Скажите на милость, ну что я должен теперь делать? – запищал он.

– Одно совершенно очевидно, – сказал я, – это то, чего вы не должны делать. Стоит вам выйти наружу, и вы полетите все выше и выше… – и я сделал соответствующий жест рукой. – Придется посылать Сантос-Дюмона[154], чтобы вернуть вас на землю.

– Может, действие снадобья прекратится?

Я покачал головой.

– На это лучше не рассчитывать.

И тут опять страсти его прорвались наружу, он наподдал ногой близстоявшие стулья и застучал кулаками по полу. Он вел себя, как это и следовало ожидать от такого огромного, тучного эгоиста при подобных затруднительных обстоятельствах, – иначе говоря, очень скверно. Он отзывался обо мне и моей прабабушке без малейших знаков уважения.

– Я не просил вас принимать это лекарство, – заметил я.

И, великодушно игнорируя оскорбления, которыми он меня осыпал, я уселся в кресло и начал беседовать с ним рассудительно и дружески.

Я указал ему, что он сам навлек на себя беду и что в этом даже можно усмотреть некую высшую справедливость. Он слишком много ел. Тут он стал возражать, и некоторое время мы дискутировали на эту тему.

Он становился шумлив и буен, и я отказался от мысли рассматривать случившееся с ним с этой точки зрения.

– Но, кроме того, – продолжал я, – вы погрешили против истины. Вы называли это не ожирением, что было бы справедливо и бесславно, но весом. Вы…

Он прервал меня, заявив, что признает все это. Но как быть теперь?

Я предложил ему приспособиться к новому состоянию. Тут мы подошли к делу практически. Я высказал уверенность, что ему будет нетрудно научиться ходить по потолку на руках…

– Я же не могу спать, – пожаловался он.

Ну, тут затруднений не было. Вполне возможно, пояснил я, прикрепить к потолку пружинный матрас, подвязать к нему тесемками простыню и подушку, а одеяло, вторую простыню и покрывало пристегивать сбоку на пуговицах. Я посоветовал ему довериться экономке, и после некоторых пререканий он согласился и на это. (Было прямо-таки наслаждением смотреть, как впоследствии эта славная леди с самым невозмутимым видом проделывала все эти изумительные переустройства.) Можно принести лесенку из библиотеки и все ставить на верхушку книжного шкафа. Кроме того, нам пришел в голову остроумный способ спускаться по мере надобности вниз: просто надо на верхних полках разложить тома Британской энциклопедии (десятое издание). Стоит только взять под мышку два-три тома, и вот он уже спускается вниз. И мы оба сошлись на том, что понизу, вдоль стен, следует сделать железные поручни, чтоб держаться за них, когда явится необходимость действовать в комнате на низком уровне.

Обсуждая все эти детали, я заметил, что отношусь к делу с неподдельным интересом. Я сам пошел к экономке и раскрыл ей истину. Почти без посторонней помощи я прикрепил к потолку перевернутую кровать. Я провел целых два дня в его квартире. Я очень умел и предприимчив, когда у меня в руках отвертка и клещи, и я сделал множество оригинальных приспособлений для Пайкрафта; переделал проводку, чтоб он мог доставать до звонка, перевернул все лампочки так, чтоб они светили вверх, и тому подобное. Вся процедура занимала меня чрезвычайно, и было приятно думать о Пайкрафте как о большой жирной мухе, которая переползает по потолку и по дверным косякам из комнаты в комнату, и понимать, что он уже никогда, никогда, никогда больше не появится в клубе…

И тут, знаете, моя роковая изобретательность погубила меня. Я сидел у его камина, попивая его виски, а он в своем излюбленном углу над дверью приколачивал к потолку турецкий ковер, как вдруг меня осенила идея.

– Клянусь богом, Пайкрафт, – воскликнул я, – все это совершенно лишнее!

И, не успев еще обдумать все последствия, я выпалил мою идею.

– Нижнее белье из листового свинца, – объявил я.

И непоправимое свершилось.

Пайкрафт принял мой проект почти со слезами. Снова быть как все… ходить по полу.

Я изложил ему весь замысел, прежде чем понял сам, чем мне это грозит.

– Купите листового свинца, понаделайте из него дисков, нашейте их на нижнее белье, сколько потребуется. Сделайте себе башмаки со свинцовыми подошвами, носите портфель, наполненный свинцом, – и все будет в порядке! Вместо того чтоб сидеть тут, как в тюрьме, вы сможете показаться на свет божий; вы сможете путешествовать…

Еще более счастливая мысль пришла мне в голову:

– И вам нечего бояться кораблекрушений. Вам достаточно будет выскользнуть из некоторых ваших свинцовых одеяний, взять в руку необходимый багаж и взлететь на воздух…

Расчувствовавшись, он выронил молоток, который пролетел на волосок от моей головы.

– Клянусь богом, – сказал он. – Ведь я же смогу бывать в клубе!

Меня словно ошпарило.

– Д-да… клянусь богом… – пролепетал я. – Да. Конечно, и в клубе.