Дверь в Зазеркалье. Книга 2

– Ахилл Дмитриевич, простите моё женское любопытство, но могу я поинтересоваться, откуда у вас такое необычное для современного человека имя? – спросила она всё с той же едва уловимой улыбкой.

Он как-то сразу расслабился и тоже улыбнулся в ответ:

– Это несложно, у моих родителей довольно редкое хобби: всю свою сознательную жизнь они изучают историю Древней Греции. Троянская война – это их конёк, о событиях тех лет они знают больше, чем покойный старик Гомер. Это безобидное на первый взгляд увлечение и привело к тому, что мне при рождении было дано имя одного из самых известных героев того времени – Ахилла. Вот, собственно, и всё объяснение, Елена Алексеевна. Кстати, наш кофе, спасибо, Милочка.

Он принял поднос, на котором стояли чашки с дымящимся кофе, и поставил его на стол:

– Прошу вас, угощайтесь.

– Спасибо, – она взяла чашку и вдохнула аромат напитка, – просто божественный запах…. Наверное, непросто вам было в детстве с таким именем?

Он засмеялся:

– Да, есть что вспомнить, но я быстро научился доказывать, что Ахилл это не просто имя, а имя древнего героя, причём, насколько я потом понял, читая ту же «Илиаду», довольно жестокого героя. Вы не поверите, но в техникуме, где мне пришлось учиться, я ради этого стал кандидатом в мастера спорта по боксу, и после этого уж точно никому не приходила в голову шальная мысль пройтись по моему имени в нежелательном тоне.

– Даже так! Не знала таких особенностей вашей биографии. Ещё раз прошу прощения за любопытство.

– Да, ради Бога, мы ведь уже не дети. Кстати, вы не помните, отчего разгорелась Троянская война?

Он рассмеялась:

– Помню, как сейчас: из-за меня, конечно.

– Вот уж поистине: во всём ищите женщину и вы найдёте ответы на интересующие вас вопросы. Судя по описаниям, та Елена должна была быть очень красива, наверное, так же, как и вы, – поддержал он её игру, – впрочем, нет, я смотрю на вас и, зная тип греческой красоты, думаю, что не настолько. Вы определённо красивее, если, конечно, такая оценка со стороны практически незнакомого человека не покажется вам в чём-то нескромной. Поверьте, я не держу ничего дурного в мыслях.

– Ну, что вы, спасибо за такую оценку моей внешности. Я, признаться, давно не слышала ничего похожего в свой адрес. Всё как-то работа, дом, работа… Нет ни времени, ни места для красивых слов, к сожалению. В любом случае, спасибо за сравнение с той самой Еленой.

– Не за что, и всё же я не могу поверить, что мужчины, если только они имеют глаза, проходят мимо вас равнодушно. Вы, простите, кем работаете?

– Я вот уже два года, как заведую кафедрой прикладной математики. И, поверьте, я очень строгий начальник, так что моим подчинённым не приходит в голову мысль говорить мне комплименты, как, впрочем, и не подчинённым тоже.

Ахилл некоторое время рассматривал сидящую перед ним женщину, а затем спросил:

– И что же вам нравится в математике? Каково направление ваших исследований, раз уж нам всё равно придётся говорить о диссертации?

– Теория вероятностей и её приложения.

Он улыбнулся:

– Вот как, вам нравится столь необычный раздел математики?

– Очень, начало этому увлечению было положено ещё со студенческой скамьи. Теорию вероятностей у нас читал некто Эрнестов Александр Михайлович. Читал настолько увлечённо и, главное, так доступно, что с тех пор я занимаюсь, в основном, нестационарными случайными процессами. Я уже давно подготовила диссертацию в этой области, но, знаете, семейные проблемы, подрастающие дети как-то не позволяли всерьёз заняться её защитой.

Она достала из портфеля переплетенный том и положила его перед ним:

– Ахилл Дмитриевич, у меня, к сожалению, совсем немного времени, я могу надеяться, что вы её прочитаете?

– Разумеется, можете, мне будет очень интересно ознакомиться с направлением ваших исследований. Не знаю почему, но мне кажется, что у вас не может быть плохой работы. Скажите, это ведь вам принадлежат последние статьи по теории динамических игр?

Он назвал несколько её работ, недавно опубликованных в Известиях Академии наук, и даже дал им короткую характеристику. Она была удивлена необычным ходом его рассуждений:

– Да, это мои статьи. А что, вас тоже интересуют подобные исследования?

– Да, – признался он, – меня интересуют саморазвивающиеся системы со случайной структурой, но это для меня, так сказать, тоже скорее хобби, чем серьёзная работа.

Балахонцева теперь уже без тени улыбки смотрела на сидящего перед ней молодого человека с необычным именем и вспомнила о том, что и с каким уважением говорил о нём декан. Это само по себе показалось тогда необычным, а теперь выясняется, что предмет её диссертационных исследований, на которые ушли лучшие годы жизни, для Бессонова был не более, чем простое увлечение. Пожалуй, впервые она ощутила, что уровень интеллекта совсем ещё молодого мужчины, сидящего напротив, несравнимо выше её собственного. Это было инстинктивное понимание, и странно, но это обстоятельство не вызвало у неё привычного в таких случаях желания доказать обратное.