Дверь в Зазеркалье. Книга 2

Вдыхая аромат горьковатого кофе, Елена расслабленно наблюдала панораму залитого солнечными лучами города. Со свойственной ей склонностью к анализу, он искала в своём прошлом тот фактор, что мирно спал все эти годы и только сегодня утром вдруг ожил и вывел из состояния равновесия её так хорошо налаженную жизнь. Балахонцевой в молодости всегда было непросто выстраивать свои отношения с сильной частью человечества. Физиология требовала мужского присутствия, а особенности довольно жёсткого характера не позволял его долго выдерживать, если внутренние качества партнёра по сексу не соответствовали установленным Еленой стандартам. Найти же допустимый компромисс оказалось непросто.

Первый её брак, построенный исключительно на эмоциях, свойственных девятнадцатилетним девушкам, сознание которых затуманено избытком гормонов, распался через два года. В результате довольно нервного разрыва к ней вернулась призрачная свобода действий, ограниченная, в известной степени, лишь теми обязанностями, которые накладывает на неопытную маму наличие маленького сына.

Мужчины в её жизни периодически появлялись и уходили, не оставив в душе сколь-нибудь заметного следа. К концу обучения в университете на одной из вечеринок она познакомилась с директором местной телевизионной компании. Он был старше её на одиннадцать лет, тоже разведён, но при этом умён, обаятелен и, судя по деталям, умел найти своё место в быстро меняющемся общественном устройстве. Да, собственно, и как мужчина он не вызывал отрицательных эмоций: был внимателен и ласков в постели, не скуп, вовремя дарил цветы. Елена внимательно наблюдала за ним в течение полугода и в итоге решила, что это тот человек, с которым можно построить совместную жизнь. Без огня, без сумасшествия и дрожи в коленках, как того хотелось бы, но зато надёжно и достаточно комфортно. Так она вышла замуж во второй раз, вскоре родила ещё одного сына и стала воспитывать детей, урывая моменты для занятия любимой математикой.

Шли годы, вначале медленно, а затем всё быстрее и быстрее. И вот ей сорок, она заведует кафедрой и готовится защитить, наконец, свою докторскую диссертацию. Муж разменял шестой десяток, у него собственный телеканал. Он преуспевающий человек со своим специфическим окружением, которое ей было совершенно не интересно. Дети тоже выросли, и сейчас оба были студентами университета. Как-то незаметно каждый начал жить своей собственной жизнью. В полном составе теперь семья собиралась чаще всего по воскресеньям за завтраком, да и то всё реже. У мальчиков появляются и уходят подружки, муж всё свободное время проводит в студии и в участившихся командировках, она же с головой погрузилась в работу над диссертацией. Последний год они с мужем практически перестали заниматься сексом, вначале ссылаясь на занятость и усталость, а потом и вовсе не пытаясь найти сколь-нибудь разумное оправдание наступившему охлаждению в их отношениях.

Иногда, задумываясь, Елена Балахонцева чуть ли не физически ощущала, как сжимается и безвозвратно уходит время. Вокруг уже всё было не так, как двадцать лет назад. На скорую руку пересматривались ценности, менялись моральные установки. Жизнь при этом неотвратимо катилась вперёд, подминая под себя слабых и обречённых людей, подобно грузовику в толпе, внезапно потерявшему управление. Работа в этой ситуации стала для неё тем спасительным камнем, за которым можно было укрыться и жить, словно улитка в панцире, не обращая внимания на идущие перемены в семье и обществе. И вот сегодня утром неожиданно для себя она снова ощутила себя той самой, позабытой уже, двадцатилетней девушкой, неожиданно обнаружившей, что жизнь, оказывается, по-прежнему, может быть осмысленной, цветной и таинственно-интересной.

Балахонцева усмехнулась своим мыслям, поднялась и пошла в университет.

5

Ахилл Бессонов не мог сосредоточиться над очередной задачей, требующей срочного решения. Утренняя встреча не уходила из памяти. Словно наваждение, он постоянно видел перед собой её серые глаза, в глубине которых таилась улыбка, от которой так сладко ныло сердце. Откуда она взялась, эта женщина, и где, черт возьми, была раньше? Он швырнул бесполезный карандаш на стол и подошёл к окну.

С высоты восьмого этажа, на котором располагался его офис, было видно, как на далёкой реке против течения медленно перемещается баржа. Вот её бесшумно обогнал и исчез из поля видимости кажущийся игрушечным на таком расстоянии вертолётик. Справа едва заметно дымили трубы электростанции. Осенний день был в разгаре. Ещё по-летнему яркое солнце стояло в зените. Безоблачное небо казалось таким голубым и безмятежным, словно под его куполом не происходило ничего из ряда вон выходящего, что нарушало бы размеренный ход налаженного существования. Ещё утром Ахилл согласился бы с такой трактовкой происходящих событий, но сейчас он был выбит из состояния привычного равновесия. Это было плохо, это мешало работе, с этим нужно было что-то делать.