Читаем Дверца в Сердце полностью

Смело прыгнул с балкона,

Когда в прорубь случайно

Провалился сапог.

Спасать мчался отчаянно,

Все боялись в сторонке,

Герой спас дочь из плена,

Сломал ногу и слег.

В тридцать третьей квартире

Часто мы зависали,

Шумно видик смотрели

Обсуждая в запой,

А мальчишек, секретно

Через балкон заводили,

Точно так провожали

После фильма гурьбой.

А родители как-то,

Все равно узнавали

И девчонку ругали

Грозно наперебой.

Только эти угрозы

Воздух лишь сотрясали,

В волосах увязали

Проходя стороной.

Вместе с ней, ежедневно

Вы в школу ходили,

Иногда, мимо школы,

Тайком, невзначай.

Чтобы быстро вернуться,

Укрыться в квартире.

В светлой сказке забыться

Под «Ласковый Май»

Эти Белые розы

Нетленный кусочек,

Символ девичьих грёз,

В душах светлый росточек.

Буйным цветом разросся,

Расплескав волшебство,

Блеснув радугой слёз

Распустился цветочек

Обуяв прежней негой

Само естество!

Две подружки шутя

Робко строили планы,

Не пугаясь невзгод и тревог,

Но судьба, погодя

Разлила океаны -

Километрами ленты дорог.

Детство яркой кометой

Промчалось мгновенно,

Спрячь грустинку, подружка,

Ни о чём не жалей.

Раскидало по свету,

Жизнь прошла незаметно,

Значит так было нужно.

Судьбе же видней…

Та девчонка, с рыжинкой,

На носу конапушки,

Озорное упрямство

В зелёных глазах.

Ты всегда для нее

Была лучшей подружкой,

Яркий лучик из детства,

Дом уютный во снах.

Верю, помнишь ты больше

Чем я тут написала,

Были ссоры, обиды,

Чего уж таить…

Только девичья память

Их не показала,

Лишь тепло дивных дней,

Светлой дружбы детей,

Чтоб смогли сохранить,

Сквозь груз прожитых дней

Пронести, не забыть.

Моя половина

(любимому мужу)

Милый мальчик, сядь поближе,

Обними меня, родной!

Неужели ты не видишь, как мне хорошо с тобой!

Как уютно просто рядом, посидеть и помечтать,

Ощутить ласкание взгляда, слова нежности шептать.

Полны сладости касанья теплых, мягких, сильных рук,

Обожгут воспоминания о жадности пунцовых губ.

Закружит, ослепит страстью, вздыбит бурный океан.

В дни печалей и ненастья мне тебя, Господь послал.

Прошепчу: «Спасибо, милый за тепло, покой и мир.

За надежную опору, за любовь, что подарил!»

Разочарование

Хочу я вновь в тебя влюбится,

Как в первый раз, сума сходить!

И как израненная птица

Мгновеньем счастья дорожить.

Хочу дышать твоим дыханьем,

Смотреть на мир как смотришь ты,

Забыть в сетях очарованья

Свои надежды и мечты!

И как орёл на солнце мчаться

Грудой костей упав к ногам.

Буйных штормов не испугаться,

Спеша к любимым берегам.

Я снова быть хочу

Любимой!

Сердца, чтоб бились в унисон.

Да только лишь супруг мой милый

Десятый видит уже сон(

Бумеранг

Красивая обложка,

А душа лжеца!

Вереница женщин,

Веселье без конца,

Что-ж тебе неймется?

Метаться не устал?

Знаешь, обернется

С лихвой, что причинял!

Бумеранг еще, никто не отменял!

Семью-кусочек солнца,

Уже ты потерял!

Звонок Маме

(Моей любимой мамочке!)

– Привет, ну как ты?

–И мы нормально.

–Ну как здоровье, как настроение?

От слез глаза заблестят печально.

– Когда приедем? Да я не знаю.

У нас работа и нету времени.

Сожмется сердце от слов нечаянных…

Скажи мне, мама, как успевала?

С утра, не спавши, рано вставала,

Уютный дом чтоб теплом светился,

Накрытый стол от еды ломился.

Уроки делать нам помогала,

Опрятно в школу нас одевала.

Бывало, нежно так улыбнешься,

Как будто солнцем души коснешься.

Теплей ладоней твоих не знаю,

Они и боль, и печаль снимали.

Сейчас без них словно замерзаю.

И потянуло сильнее к маме!

Печальный образ в глазах размылся,

Нахлынув, память углем кольнула,

Дыханье сперло, и голос сбился,

Слеза украдкой из глаз скользнула.

Поля, деревни мелькают в окнах,

Уж скоро сутки, глаза устали.

А завтра утром, прямо с дороги

Я вновь согреюсь в объятиях мамы.

Мой Дед Герой!


Я в руки возьму пожелтевший альбом.

Мне вновь улыбнется дед Пантелеймон.

Фуражку заломит он жестом лихим.

"Ну что же, внученыш, давай посидим.

Мы в мирное небо посмотрим вдвоем.

В тебе, мой потомок, еще поживем! "

Мой дед для меня будет вечно Герой.

Он против фашистов за Русь стал горой.

С саперной лопаткой в атаку ходил,

На Курской Дуге в госпиталь угодил,

Догнала коварная пуля солдата.

Он почки лишился, но не автомата.

Герои не прячутся в тихом тылу,

5А с криком "УРА!" защищают страну.

Поганых захватчиков гонят взашей!

За мирное небо, за жен и детей.

Пропитана кровью сырая земля.

Удобрены смертью и пеплом поля.

Их путь не забыт, пока мы существуем.

А дед подмигнет: "Мы еще повоюем!"

Грустинка во взгляде, улыбка в усах.

Я знаю, следишь ты за мной в небесах.

С оружием верным

Грозно смотришь вперед,

На страже мой дед –

Значит, враг не пройдет!

Спасибо деду за Победу!


Я выйду в поле. Благодать!

Конца и края не видать.

Шумят колосья золотые,

К земле клонятся, наливные,

Всем сердцем хочется обнять!

Упасть в шуршащие объятья

И мирно солнышком дышать.

Ах, поле, русское ты поле!

Тяжелая досталась доля.

Ты помнишь:

Рокот, взрывы, боль …

Посеяна была лишь кровь!

Рев пламени, хлеба сметавшего,

Крик раненого и молчанье павшего.

Фашистских ног глумливый топот,

Треск автоматов, скорбный шепот

Молящих Бога матерей

За всех отцов, мужей, детей.

И грозное "УРА!!" в сердцах,

Вкус пепла, порох на губах.

А сколько вас, полей израненных,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги