Читаем Дверца в Сердце полностью

Женщины спешат куснуть больнее.

Ты идешь по жизни горделиво

Вскинув голову, завистникам назло.

Пусть она порой не справедлива,

Не опустишь руки, все равно.

Зубы сжав, расправишь спину

И шагнешь удаче под крыло,

Чтобы злые сплетни, козни мимо

Твоей жизни ветром пронесло.

Лабиринт

Я так устала ждать рассвет,

Блуждать по вязкой пустоте.

В том лабиринте места нет

Надежде, свету и мечте

Там мрак царит, жиреет, правит.

Измена, ложь на сердце давит,

Мир тьмы отчаяния, тревог,

Клубится паутина лжи и мук

В сплетении множества дорог.

Безрадостный замкнутый круг.

И нету сил разрушить стены,

Разжечь огонь, впустить рассвет.

Не вырваться птице из плена,

Комком в груди застыл куплет.

Трепещет сердце, рвётся ввысь

В борьбе изломаны желанья,

Тягуче шепчет мрак: «Смирись…»,

Придавит холодом отчаяние.

Растает дымкой жизни смысл.

Померкнут чаянья, мечтания.

В пустоте мрака растворит,

Обломит крылья звонкой птице

Души печальный лабиринт,

Заставит отступить, забыться

Густым туманом окружит.

Дневник



Привет, дневник!

И вновь, лишь ты со мной.

Единственный спаситель,

Утешитель мой.

Тебе могу, сквозь гнев обид

Всю правду рассказать,

Как с лёгким сердцем я любила

И могла мечтать.

Как появился, Он…

Из пустой жизни кривизны…

Как посмеялся, оттолкнул

И в клочья разметал мечты…

Что делать мне теперь,

Ты подскажи, дружок!?

Вздохнуть, взглянуть

На чуждый мир,

На солнышко ещё разок,

Из тишины, в последний раз

Услышать птиц

Счастливых трель,

И не жалея,

Навсегда захлопнуть

Никчёмной жизни

Скомканную дверь!

Ты помни, Дневничок,

Что все делила я с тобой…

Любить пыталась и ждала,

Играть старалась честно роль,

Что так бездушно,

Безразлично выбрала судьба,

О, как же я была наивна и глупа!

Любила, верила,

Надеялась, ждала,

Но жалом острым, в сердце боль

Ледяным студнем стынет кровь

Душу объяла пустота.

Ах, как жестока

Явь разочарований.

И в прах грядущее,

Растоптанные в тлен мечтания.

Мой милый, славный Дневничок,

Позволь, ещё один разок

Прикрыться ворохом страниц

Излить потоком соль.

Остаться россыпью крупиц,

Огнем чернильных слов частиц,

В забвении с тобой

Навеки нас соединит

Насмешница судьба,

Покорным узником

Бумажных недр останусь на века.

Промчится время синей птицей,

Круша и истончая лист,

Но песня скорби, будет литься

С остатков желтизны

Истертых смазанных границ.

Уж память обо мне истает,

Померкнет в мгле небытия,

Но, кто-то пыль смахнет

И пролистает.

Ты, дневничок, бумажный маг

Вновь в чьих-то душах,

Скорбной тенью воскресишь меня.

Тишина

Тёмной ночью,

В час ненастный

Постучалась в дверь мою,

Я впустила, с замиранием

И теперь боготворю!

Ты меня поймала в сети

Мягкой ласковой рукой

Всей душой твоя навеки,

Мысли полнятся тобой.

Кто же это? Каждый спросит.

Кем душа увлечена?

Мысли в сказку кто уносит?

Я отвечу- Тишина!

Тихий шаг её не слышен,

Лишь вуалью оплетет?

Слышно только как мы дышим,

И как сердце вскачь несёт.

Счастлив тот, кто с ней сдружился,

Постучалась кому в дом.

От шумной суеты укрылся

Непроницаемым плащем.

Лик под капюшоном спрятал,

Мягким плюшем окружа

Уши залепило ватой-

Воцарилась Тишина!

В сумраке за дверью скроюсь,

Вы не ждите, не приду.

Не стучите- не открою,

Я лелею Тишину!

Мне бы в небо


Крылья оборваны, кровь на руках,

Ужас отчаяния плещет в глазах!

Небо, так близко сверкая зовет,

Только груз боли

Вспорхнуть не дает!

Сбрось оковы печали

С озябшей души,

Жизни поверь,

Полной грудью дыши.

Закрыться во мраке своем,

Не спеши!

Выйди из тени

И руки раскинь,

Небо само

Устремит тебя в синь!

Крылья воспрянут

Из пепла и боли.

Кровь запечется

Багряным узором

Из мрака неверия

В мир возродится

Чудо небесное -

Райская птица!



Память

Скажи, чего тебе не спится!

Выходишь ночью на крыльцо,

Рвёт сердце раненная птица.

Страданье исказит лицо!

Уж больше года пролетело,

А дома дети, муж… все спят.

Покоя нет, стенает тело,

А мысли все к нему летят…

Зачем же, душу так тревожить,

Ведь счастлив он уже с другой!

Зачем печаль и горе множить

Груз памяти таская за собой!

Прочь прошлого оковы. Прочь!!

Вдруг- «МАМА!» – шепчет его дочь!

Душа в бреду на клочья рвется,

Сердце в агонии сожмется.

И шум в ушах, соль на губах!

А утром, вновь обнимешь мужа,

Скомкав печаль захлопнешь душу,

Надежда полыхнет в глазах

Поверишь, он уже не нужен…

А, помнишь…

(Моей единственной подруге детства Леночке. Спасибо за дружбу!)

Помнишь: третий подъезд,

Этаж первый, дверь справа?

Жила там девчонка

С искринкой в глазах,

Я знаю, ты вспомнишь…

Давай, постарайся!

Вы вместе гуляли,

Валялись в снегах.

Гоняли ворота

По скользкой дороге,

Когда мягкие сумерки

Кутали двор.

На огромном, (казалось тогда)

Ипподроме, продираясь

Сквозь ветви, покоряли забор.

Как воришки, Табачку

Тайком посещали,

Чтобы фильтром-мечом

На турнире махать.

Ну а длинную Приму

Бездумно таскали,

Разрывали бумагу,

Чтоб табак раскидать.

О, я вижу улыбка

Цветком распустилась,

А в глазах промелькнув

Растворилась слеза,

Ты во двор заглянешь,

Окна те, изменились.

Ты поверь, и девчонка

Давно уж не та…

Помнишь, как вокруг дома

Под ручку ходили?

Шепотком обсуждая

Постарше парней,

С пятого этажа

Из-за шторки следили…

А...., глаза заблестели…

Вспоминай поскорей.

Как месили за домом

«Островок» лягушатник,

Наш Клондайк африканский

Для плотов из досок,

Как отец той девчонки

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги