Двести третий день зимы

Нюта бросила взгляд через плечо. В коридоре мелькнула голая спина, на полу у двери валялась сброшенная футболка. Нюта умылась еще раз и пошла искать себе полотенце. Выбрала нежно-зеленое в мелкий фиолетовый цветочек. Подумала о фиалках, которым никто сегодня не включит лампу. Внутри заворочалось желание оставить полотенце в покое и рвануть домой. Нюта утихомирила его холодные клешни усилием если не воли, то банального стыда – некрасиво соскакивать в последний момент – и решительно начала раздеваться. До ванной она шла, обмирая от холода, но, стоило перешагнуть порог, как ее обнял горячий влажный воздух, в котором отчетливо угадывались персиковые нотки пены для купания. Той, что среди сотен других продавалась до зимовья в любом супермаркете.

– Дверь закрой, холода напустишь! – завопила Тая и погрузилась в пену до самого подбородка.

Волосы она собрала на затылке, и этот кудрявый пучок тонул в белоснежных горах, обрамляющих ее голову.

– Залезай, – позвала она.

Нюта послушалась. Упершись взглядом между стыками плитки, она подошла к бортику ванны, перекинула ногу и опустила ее в пену. Та была чуть прохладная, зато вода под ней – горячая почти невыносимо.

– Сейчас привыкнешь, и станет кайфово, – пообещала Тая, уступая ей побольше места. – Садись потихонечку.

Обжигаясь, Нюта ахнула, зажмурилась и уселась на дно. И вдруг почувствовала, как скованное страхом и усталостью тело медленно расслабляется. Тая наблюдала за ней, не скрывая улыбки. Корочка на ее губе размокла и снова начала кровить.

– Лучший момент дня, правда? – Она откинула голову на бортик.

– Ну, сегодня у него не много конкурентов, что уж. – Нюта поглубже вдохнула нежный фруктовый аромат. – На первом месте – этот, а на втором – тот, когда нас не засунули в морозильную камеру.

Тая поморщилась.

– Ты прямо как Шурик, он настолько перепугался, что даже Владке рассказал. А она пострашней любой морозильной камеры, ты просто не знаешь еще. Так умеет игнорировать, что лучше сдохнуть.

– Дозвонилась до него? – спросила Нюта, потихоньку возвращая себе возможность чувствовать части тела.

– Да он первый названивать стал, когда я телефон включила. В порядке все, его не замели. Может, даже премию какую выдадут за своевременное пресечение хулиганства. – Тая насмешливо булькнула.

– Зачем мы это делали? – Вопрос выскользнул до того, как Нюта успела себя остановить. – Я помню, ты говорила об акционизме… Но зачем? Это же ничего не изменит.

Она ждала, что Тая отстранится. Может, вылезет из ванны. Или прикажет ей сваливать мокрой на мороз. Но Тая вытащила из воды гладкую ногу, потрясла ею в воздухе. Капли посыпались на пол, будто горячий дождь. Нюта отвела взгляд от влажной кожи ноги и тонких темных волосков на ней.

– Чтобы они не думали, будто окончательно победили, – начала перечислять Тая. – Чтобы хоть что-нибудь делать, а не тупо смотреть, как под снегом все хоронится. Чтобы не сдохнуть от скуки. Чтобы напомнить людям о том, что, кроме зимы, вообще-то есть еще и весна, сколько ее ни отменяй… Короче, любой вариант подходящий. Можешь выбрать на свой вкус.

– Значит, просто, чтобы было? Так рисковать собой!

Тая подняла лицо, провела пальцем по ссадине и размазала кровь по губам.

– Зато какими мы сегодня были живыми, правда?

Нюта не нашла что возразить. Сидя в горячей воде и чувствуя бедром чужое горячее бедро, она действительно ощущала себя сонной и уставшей, но заряженной незнакомой силой. Может, это была злость?

– К тому же, – задумчиво протянула Тая, пряча ногу в воду, – некоторые акции становятся чем-то большим, чем показательное хулиганство, согласись. – И она дурашливо подмигнула Нюте из пены. – Вон как все переполошились из-за вашего мстителя…

– Он не наш, – поспешно перебила ее Нюта.

Возможно, слишком поспешно. В ответ Тая рассмеялась и плеснула в нее пеной.

– Если к вам в институт Груня приехала, значит, ваш. Получилось отплеваться?

– Скорее нет, чем да, – нехотя ответила Нюта. В горячей воде словно появилось холодное течение, и от него по позвоночнику вверх поползли мурашки. – Груня считает, что у моего руководителя теперь будут проблемы.

– Думаешь, он и есть мститель? – Тая округлила глаза. – Ходит по ночам, выискивает интересные местечки. Знаешь, взмахнет правым рукавом – и зацветут в сугробе нарциссы. Взмахнет левым – и расформируется Партия холода!

Нюта не присоединилась к ее заразительному смеху. Спросила осторожно, погружаясь в воду по самый подбородок:

– Ты тоже считаешь, что нарциссы эти связаны с местами… – Она запнулась, подыскивая слово.

– Местами, где холодовики девочек ногами месят? – подсказала Тая и подалась к ней, выныривая из воды по пояс. – А у тебя есть в этом сомнения?

Грудь у нее была правильной округлой формы, ореолы сосков – нежные и розовые. У левого – родинка, будто мушка на щеке. Нюта с трудом отвела взгляд. Хорошо, что щеки у нее и без того пылали от пара.

– Я об этой связи услышала буквально сегодня днем. И обдумать не успела. – Она пожала плечами. – Ты знала эту девушку? Ну, которую они…

Тая покачала головой.