Двое с Луны

— Ну вот она и наступает! — воскликнул однажды Макинтош. Это было на двенадцатый земной день. Он указал рукой на запад. Фаулер поднялся на ближайший холмик и посмотрел в том направлении. Он увидел, что нижняя часть Солнца как бы раздавлена громадой далекой горной цепи и под нею простирается широкая полоса тени. Тень распространялась на север и на юг насколько хватало глаз.

— Да, — тихо произнес Фаулер, — теперь уже недолго ждать. Нам лучше вернуться.

Они спрыгнули с холмика и быстро направились к куполу, позабыв даже пробы. Шли, оглядываясь, постепенно ускоряя шаг, и наконец помчались плавными скачками, как бегают люди только на Луне.

Вошли вместе. Сняли шлемы, и Макинтош направился к рации.

— Погоди, Мак, — сказал Фаулер, положив ему руку на плечо. — Осталось еще полчаса до передачи.

Макинтош вытер платком влажный лоб.

— Ты прав, — проговорил он. — Если мы вызовем их раньше времени, поднимется тревога. Давай пить чай.

Они освободились от скафандров и заварили чай. Не торопясь, пили обжигающую жидкость; это успокаивало нервы.

— Знаешь, — заговорил Фаулер, — именно теперь я очень рад, что у нас имеется ни от чего не зависящий запас воды. У переочищенной жидкости теперь уже появился бы дурной привкус.

Макинтош кивнул.

— У меня появилась мысль об этом уже два дня назад. Я не вынес бы, если б вода была несвежей.

И оба замолчали, вспоминая историю с Тилтоном и Беком.

Тилтон и Бек были второй парой людей на Луне. В то время на Луну посылалось очень мало воды, ее хватало только для пополнения. Ионообменная смола в небольших баках очищала отбросы, и получалась чистая, прозрачная вода. Тилтон и Бек пили эту воду в продолжение многих недель на Земле и находили ее столь же годной для питья, как ключевую.

Затем они отправились на Луну. Спустя двое земных суток после наступления лунной ночи Беку показалось, что у воды дурной привкус. Тилтон подумал так же. Они знали, что вода вкусная и чистая, знали, что привкус — плод воображения, но ничего не могли с собой поделать. Вскоре воду стало невозможно пить — она вызывала страшное отвращение, попросту выворачивая внутренности. Тогда они попросили помощи по радио и стали пить воду, предназначенную для пополнения. Но в то время еще не было опыта посылки аварийных ракет. Слова о бедствии звучали все тише. Первая отправленная ракета могла бы спасти их, но она потерпела аварию, не долетев пятисот миль до станции. Со второй ракетой прибыла смена, но когда астронавты вошли в купол, то нашли Тилтона и Бека мертвыми, с ввалившимися щеками, иссушенной кожей, запекшимися губами — умершими от жажды. И совсем рядом с высохшими телами стояли двадцать пять галлонов прозрачной, чистой, почти химически чистой воды, без привкуса, без запаха, искрящейся и шипучей от растворенного кислорода.

Фаулер и Макинтош покончили с чаем и в назначенное время настроили радиоаппарат. Сообщили о наступлении ночи. Было введено новое расписание, по которому радиосвязь была более частой, и они сразу же взялись за выполнение новых задач. Больше никаких походов далеко от станции, никаких изысканий. Сняв чехол с телескопа, астронавты установили спектрометр. Внутри купола превратили часть чертежного стола в маленькую, но удивительно полную лабораторию аналитической химии.

Исследователи Луны с самого начала знали, что ночь представляет особые трудности. Поэтому составили расписание полетов космических кораблей таким образом, чтобы очередная смена прибывала на Луну примерно через сорок восемь часов после начала лунного дня. Эта система обеспечивала возможность посадки корабля при дневном свете, а также создавала наиболее благоприятные условия для психологической подготовки к тяжелым испытаниям долгой ночи. Уменьшать срок пребывания на Луне было нецелесообразно, так как требовалось полных двадцать восемь суток для полета от Земли до Космической станции, от Космической станции до Луны и обратно. Кроме того, ежемесячно приходилось отправлять на естественный спутник не менее одной беспилотной ракеты с запасами, которая делала посадку поблизости от станции. Государство расходовало огромные средства, и это оправдывалось только перспективой добычи богатств, которые должно было дать исследование и освоение Луны.

Фаулер, подняв глаза от устанавливаемого им телескопа, воскликнул:

— Взгляни-ка, Эл! — Он указал на озаренную мягким светом Землю, плывущую в расцвеченном звездами море черноты.

Они увидели западное полушарие, усеянное белыми облаками, и ослепительно сверкающее пятно в южной части Тихого океана, на широте побережья Перу, где отражался свет Солнца.

— Красиво, правда? — произнес Макинтош. — Я прямо-таки вижу Флориду, милое Орландо. Наверно, теперь дивно пахнут лимонные цветы. Знаешь, ночью все это даже прекраснее, чем днем.

Фаулер кивнул.

— Я вот о чем подумал: мы просто взяли и испортили добрую старую традицию.

— Что ты имеешь в виду?