Двое в лодке

Иртышный не скрывал нервозности, не хотел, чтобы тот сейчас пригубил хоть каплю.

Он встал, подошел к охотнику, усевшемуся на обрезиненный коврик, наброшенный на старое дерево, и спросил:

– Ну и что?

Леонид пожал плечами, принял от Вестового кружку с дымящимся чаем и бутерброд с ветчиной.

– Пройдем облавой по ущелью. Если не найдем, то надо будет вернуться и начать снова, от больницы. Что-то мы пропустили. Или же твой волк забился в какую-то ямку да и сдох там.

Вскоре Рыжов распределил людей по местам. Своих, городских, он берег. Они вставали на номера на выходе из ущелья, растянувшегося на шесть с лишним километров. Деревенским, к которым причислялись и доктор с Ковальски, предстояло сперва ехать, потом топать в обход, лезть на гору, спускаться с обратной стороны и гнать на стрелков всех живых тварей, которые в тот момент окажутся между двух горных хребтов.

Спорить с ним никто не стал. Все-таки Сергей Семенович Рыжов – авторитет областного масштаба. Фиг до него дотянешься. Уважаемый человек.

В деревенскую команду входили еще двое. Старый, но крепкий дед Афанасий, живущий напротив Вестового, и его сын Прохор.

Деревенские на микроавтобусе Ковальски доехали до хребта. Там им пришлось спешиться и топать вверх. Высота метров триста, не меньше.

Дед Афанасий едва терпел.

– Чего не отказался-то? Рыжов ведь предлагал тебе с ним остаться, – досадовал Прохор, глядя на то, как отец сдает с каждым шагом.

Старик старался загнать усталость поглубже. Он продолжал размеренно шагать по каменистой почве, монотонно огибал огромные сосны.

Ковальски, идущий впереди, не гнал. Он понимал, что народ у него в отряде разномастный и по большому счету к настоящим охотникам отношения не имеющий. Хотя пострелять-то все мужики были горазды, особенно под Новый год, по бутылкам.

Но сегодня им палить не придется. Знай себе топай. Кричи погромче, топориком или ножом по котелку постукивай да поглядывай, не дернется ли впереди какая тень.

Когда люди преодолели вершину и начали спускаться в ущелье, Ковальски отметил густой кустарник, разросшийся в низине. Значительная часть его была скрыта рельефом. Жаль. Осторожный зверь сможет укрыться там и уйти от них незамеченным.

Надо учитывать и непредсказуемость поведения волка. Он способен затаиться и внезапно напасть. Шестеро вооруженных мужчин – серьезная сила. Но тварь-то бешеная, ей не объяснишь. Ковальски прекрасно помнил корову Вестового, ее агрессию и желание сожрать все, что находилось в зоне досягаемости.

Охотник подозвал к себе санитаров Егора и Семена, Прохора, сына деда Афанасия, указал им позиции на склоне и сказал, что спустится вниз и войдет в кустарник с конца ущелья. Если волк дернется с лежки, мужики должны будут пристрелить его.

Стрелки встали в пятнадцати шагах друг от друга и замерли на изготовке. Их двуствольные ружья обратили свои зияющие смертоносные глазницы вперед и вниз. Там, между жиденьких веточек кустарника и хлипких стволов молодых деревьев, в любой момент мог пробежать зверь, которого они ждали.

Ковальски двигался вниз, стараясь не производить лишнего шума. Там, где он шел, снега уже не было, но коварная сырость осталась. Стоило какому-либо подлому камню вырваться из-под рифленой подошвы ботинок, и человек мог бы покатиться вниз, стать на некоторое время беспомощным, не способным защитить самого себя. Излишний риск был недопустим. Мужики и так играли в кошки-мышки непонятно с кем.

Как только Вестовой потерял из виду охотника, скрывшегося за деревьями, он тут же сосредоточился и стал караулить свой сектор. Никто не знает, какое чудище выбежит из кустов. Тут нельзя расслабляться.

Позиция наверху, на более-менее ровном пятачке, придавала ему уверенности. Какой бы бешеной ни была эта тварь, вряд ли она бросится на него и других стрелков вверх по склону. Все одно уходить зверюга будет по ущелью.

Ожидание затянулось. Вестовой чувствовал, как его спина, пропотевшая после перехода, начинала подмерзать.

«А ноги ничего, в тепле. Это хорошо. Говорят, где-то в мире есть материалы, которые весь пот от тела отводят, и ты всегда сухой. Чудно. Вот если бы у меня была такая футболка, то я бы сейчас совсем не мерз.

Ну и где ты там?» – Егор убрал палец с курка и почесал нос.

Тут у Иртышного заработала рация.

– Спускайтесь! – приказал охотник. – Я внизу. Здесь никого.

Топать по лесу всем порядком надоело, это не у костерка водку хлебать. Поэтому народ все чаще высказывал желание пристрелить побыстрее скаженную животину и наконец-то отправиться в баню. Конечно, Рыжов оплачивает такие прогулки. Это хорошо. Но хочется к теплой мягкой сиське, и ничего с этим не поделаешь.

Мужики кое-как спустились с горочки.

По ухмыляющемуся лицу Ковальски доктор сразу догадался, что тот обнаружил нечто такое, что заслуживало всеобщего внимания.

Иртышный тут же подскочил к нему:

– Где? Показывай!

Все шестеро не могли пролезть сквозь ветки к нужному месту. Поэтому мужики вначале пустили вперед ученого человека, из-за которого они, собственно, тут и прозябали. Клетку он, видите ли, не смог закрыть.