Двоедушники

Как только Алексей занял водительское место, подал голос Павлик:

– Дядя, а отпустите нас домой!

– Конечно, малыш, – хмуро отозвался Марецкий. – Скоро ты поедешь домой. Только сначала нужно заполнить несколько нудных, но обязательных бумажек.

Машина отъехала.

Всё, чего мне сейчас хотелось – это срочно, немедленно позвонить Эрику и сообщить, что мы не только живы и здоровы, но и везём с собой Веронику. Я уже вытащила телефон, но Никита молча накрыл ладонью мою руку, а когда я на него взглянула, отрицательно покачал головой.

Когда мы уже переехали Троицкий мост, я не выдержала.

– Лёха, куда ты нас везёшь?

– Не понял вопроса, – буркнул Марецкий. – Сказал же – в штаб… Ребята, есть вещи, которые я, допустим, могу сделать, но не хочу, а бывает наоборот. Вот сейчас наоборот.

– Нам нельзя таким составом появляться на Черняховского.

– Ничего не поделаешь, Ладка. Формальности всегда неприятны… – сурово вздохнул Алексей. – Я не верю, что вы забыли, как у нас это делается. Процедура – вещь неумолимая.

Никита, у которого на руках уже успел уснуть Павлик, промолчал, но по его лицу было заметно, что он уж точно не забыл, как это делается, и от перспективы был не в восторге.

– Лёш, – я наклонилась вперёд, чуть ли не протиснулась между передними сиденьями. – Лёш, просто отпусти нас. Мы сами доберёмся до коммуны.

– Что вы из меня жилы тянете? – совсем разозлился Марецкий. – Процесс развёрнут на полную катушку. А значит, и сворачивать его тоже надо по правилам. Как минимум, провести допросы, составить протоколы, уведомить надзирателей и опекунов и сдать вас им под роспись.

– Мы сами сдадимся под роспись, в областной дружине, в нашем районном пункте, – сказал Никита. – Мы не планировали с тобой встречаться, ты нас тоже не ждал. Давай сделаем вид, будто мы сегодня разминулись.

– Корышев, если я вас сейчас отпущу, первая же дежурная группа или полицейский патруль вас узнает по ориентировкам, задержит и всё равно привезёт в штаб. Вас довольно трудно не заметить: вы посмотрите друг на друга, на кого вы похожи вообще! Одна ваша зимняя обувка чего стоит! Вчера тут плюс двадцать было… – Марецкий перевёл дыхание, но продолжил всё ещё раздражённо: – К тому же в официальной обстановке вы, возможно, вспомните, откуда вы взялись на крыше.

– Не вспомним, – возразил Никита. – Да пойми ты, Алексей, если я тебе скажу правду, ты всё равно не поверишь. А правдоподобно соврать в этой ситуации у меня таланта не хватает.

– Соври неправдоподобно!

– Десантировались мы. Прямо на крышу.

Марецкий глухо ругнулся.

Я снова наклонилась к нему:

– Лёша, нам нельзя ехать в штаб. Ты же должен понимать, почему.

– Да не бойтесь вы, – вздохнул Марецкий. – Месяц назад, когда вы меня несколько… хм… потрясли, я привлёк одного паренька из своих бывших поднадзорных. А он очень крутой, практически гений… Короче, он пошалил на серверах нашей службы и потёр кое-какие данные в федеральной базе. На питерских кикимор, умерших в прошлом году, остались анкетные данные и кое-какие отчёты надзора. Данные дактилоскопии удалены из всех досье, и из досье Сошниковой тоже.

– Ого! Кто бы мог подумать, что ты способен на такой подвиг…

– Вот не нужны мне незаслуженные лавры, – буркнул Марецкий. – Раз я так облажался прошлым летом, что не смог отличить живую от мёртвой, я это сделал, чтобы себе соломку подстелить. Себе, а не вам. Но зато Вероника может смело предъявлять пальчики для протокола.

– Лёша, – не отставала я. – Лёш, это всё не имеет значения, если ты сейчас привезёшь нас на Черняховского. Там практически все знают нас, как облупленных. Всех нас, и Веронику тоже. Её просто отлично знают в лицо. Ты хочешь, чтобы мы и всех остальных тоже потрясли, не одного тебя?

Марецкий снова выругался и резко выкрутил руль. Через три секунды машина замерла в парковочном кармане.

– В штабе в это время только вахта и, может быть, дежурная группа отсыпается, – неуверенно сказал Алексей. – Но ты права: риск большой. Сейчас там почти никого, но скоро все появятся.

С минуту он напряжённо раздумывал о чём-то, потом так же резко и решительно тронул машину с места, сдал назад, развернулся и ускорился.

– Ну, и куда мы? – скептически уточнил Никита.

– Ко мне, – коротко ответил Марецкий.

Глава 29

Дом был новый – грандиозный, пафосный, с панорамными окнами на Неву, с закрытой придомовой территорией, коврами у входа в подъезд и зимним садом у лифта. А лифт площадью квадратов десять, не меньше. Прямо даже странно, что лифтёр в комплект не входил.

– Красота какая! – сказал Никита, входя в лифт.

– Да, мне тоже нравится, – буркнул Марецкий, нажимая кнопку одного из верхних этажей.

– Ты же вроде раньше на Комендантском жил? Приподнялся, я смотрю.

– Это не моё. Это тесть дочери своей подарил, – нехотя отозвался Марецкий.

– Надеюсь, он был предусмотрителен и сделал это до свадьбы?

Алексей сверкнул глазами, и меня, конечно же, чёрт потянул вмешаться:

– Макс, ну прекрати!..

На меня воззрились все трое. Вероника – с испугом, Никита – с укором, Алексей – с несказанным недоумением.