Двоедушники

Ну, теперь всё понятно. И откуда у папы денежки, чтобы делать дочке такие подарки, и зачем Марецкий ввязался в женитьбу на женщине, которую не любит и побаивается. И уже ни к чему ломать голову, с чего вдруг женщинам разрешили в дружине работать на оперативных должностях: чего не сделаешь ради прихотей любимой дочери – даже реформу гражданской службы и надзорного кодекса. Кто знает, как изменился бы этот кодекс, если бы Мария приглянулась кому-нибудь в качестве будущего футляра… Возможно, никаких унизительных и неоправданных ограничений и не было бы вовсе.

Хотя завидовать Марии на все сто процентов мне не хотелось. Да, умница-красавица, и папа супер-влиятельный, и занимается она явно тем, чем хочет, а вот с личной жизнью что-то у неё не задалось ещё с давних пор. Неужели тех давних пор ей не достаточно для выводов? Вот зачем за Марецкого вышла? Любовь? Неужели в Лёху можно влюбиться вот прямо настолько, чтобы ослепнуть и не разглядеть обыкновенного карьериста?

На этом месте мои логические рассуждения постигла неудача. Жизнь показала, что в Лёху ещё как можно влюбиться, а если это меня удивляет, то это проблемы не Лёхи.

Мария поговорила ещё немного на общие темы, выдавая что-то такое обтекаемое и успокаивающее. Я даже подумала, что она и психотерапевт, возможно, неплохой.

А потом Мария решительно приступила к формальному опросу каждого из нас. Я отвечала на все её вопросы чисто по инерции, особо даже не вслушиваясь. Со мной творилось что-то странное. Я то чувствовала зверский голод и едва удерживалась, чтобы не попросить чаю с бутербродом, то при одной мысли о еде меня догонял такой внезапный и сильный приступ тошноты, что горло сводил спазм.

Наконец, Мария закончила заполнение протоколов и принялась звонить опекунам, вызывая их для приёма-передачи подопечных. Одновременно зазвонил телефон и у Никиты. Он принял звонок и, ничего не говоря, долго слушал, потом буркнул «угу, хорошо» и отключился.

– Что случилось? – зашептала я. – Кто это?

– Марецкий, – ответил Никита вполголоса. – Сказал, что позвонил Эрику сразу, как только вышел отсюда. Эрик совсем скоро будет здесь. И он уже забрал Ирину и малышку.

– Вот новости! Зачем?!

– Затем, что Ира в коконе. А Лёха в панике.

Я не стала возмущаться, но Никита и так понял всё, что у меня на лице было написано.

– Вот-вот, – мрачно проговорил он. – Я уже не уверен, что это у нас такое с ним: взаимопомощь или взаимное выкручивание рук. Но, разумеется, Эрик не отказал бы в любом случае.

– Пусть Лёха только попробует ещё раз пристать к нам с вопросом, как мы оказались на крыше!..

– Тсс! – цыкнул Никита.

Мария, уже отложившая телефон, заявила:

– Мой супруг, продолжая оказывать всяческое содействие областным коллегам, оказывается, уже вызвал сюда и Эрика Малера, и Филиппа Корышева. Оба уже подъезжают. Я вас оставлю ненадолго. Мне надо собраться, чтобы никого не задерживать.

– Ты поедешь на службу? – Никита очень постарался, чтобы вопрос его звучал удивлённо, но не слишком. – У тебя же два выходных, как я понял.

– Было два, – усмехнулась Мария. – Спасибо вам, вы вовремя объявились. Мне полагается прибыть в участок, чтобы дооформить весь этот кейс до конца. А вот машина моя – в сервисе с разобранным двигателем и будет готова только завтра к вечеру, так что придётся вам немного потерпеть моё общество. Попрошу Малера забрать и меня тоже.

Никита задумчиво покусал губы, а потом решительно рубанул:

– Послушай, Маша… А ничего, если ты поедешь с Эриком и Верой, а мы с Ладой тут… задержимся?.. У нас дело небольшое, но важное. Мы своим ходом сами доберёмся. Никуда не денемся, я обещаю.

Мария вздохнула:

– Нельзя, ты же знаешь. Пока происшествие не закрыто, вы можете перемещаться либо под непосредственным надзором, либо с опекуном.

– Даже для меня ты не можешь сделать исключение?

– Все положенные в своё время исключения ты уже получил, – неожиданно сурово отрезала Мария. Но, помолчав немного, спросила. – А что за дело?

– Я квартиру свою сдаю, пока она мне не нужна, – проговорил Никита, подтверждая слова честным взглядом. – Квартирант позвонил, сказал – с чердака постоянно просачивается запах то ли газа, то ли ещё чего…

– Твой квартирант забыл, как вызвать газовую службу?

– Ну… Я неофициально сдаю. Нарваться на лишние неприятности никому не охота. А раз уж я здесь, надо бы проверить. Да и вообще, я сто лет свою собственность не навещал – вдруг там уже камня на камне не осталось… Тебе же известно, я стараюсь из коммуны не выезжать. Когда ещё я опять в Питере буду?

Мария ничего не ответила, встала и вышла из гостиной.

– Ник, ты что плетёшь? – удивилась я. – Какая собственность, какие камни?

– Отмазки мне плохо удаются, – вздохнул Никита. – Но я надеюсь, что моя маленькая хитрость удастся, и у нас всё получится.

– Получится что? Ты хочешь, чтобы она поехала в коммуну без нас, но с Ириной и младенцем в одной машине?!

– Нет, я хочу… – раздражённо начал Никита, но тут снова появилась Мария.