Двойная игра

В некоторых окнах горел свет. Работая в жестких условиях сокращения штатов, многие служащие оставались допоздна, занимаясь неблагодарным трудом. В этом Болан опять обнаружил сходство с его карьерой. Было удивительно, сколько людей считают подобное в порядке вещей. Легче оставаться безучастным и не думать о том, что будет завтра, чем беспокоиться о том, что останется после тебя.

Где эта забота о будущем ради тех, кто придет после нас? Людей, думающих об этом, очень мало. К ним, пожалуй, можно было бы отнести Броньолу. Это являлось чертой его характера, которой Болан восхищался больше всего. Неоднократно случалось, что во имя будущего, как это ни громко звучит, этот истинный борец за справедливость ставил под угрозу свое собственное благополучие. Броньола работал на Завтра, в которое, может быть, вообще никто не верил...

Живя во мраке, Болан воспринимал Броньолу как маяк, лучи которого помогали ему находить единственно правильное решение. Хотя Болан хорошо знал, что Броньола бывает так же груб и жесток, как и он сам. Они были привязаны друг к другу так, что разрушить эту дружбу было просто невозможно.

А между Боланом и той братией, что копошилась в своих конторах в ночные часы, лежала огромная пропасть. Ни один из них не смог бы занять его место. Его работа была уникальна. Он никогда не знал, что случится с ним потом, когда придет конец его очередной эпопее. Он понимал, что рано или поздно наступит тот день, когда все закончится. Кто займет его место? Полицейский болван, стоящий по стойке "смирно"? Тогда прибавится лишь еще одна кровавая мишень для врага. И если бы Болан вдруг решил отправиться на покой, купить себе ферму, то кто вместо него стал заниматься бы борьбой за счастье человечества? Джон? Билл?

Может и так...

Но потом подойдет очередь уйти и им. А что дальше?

Болан повернулся и пошел обратно к пристройке, где собирался переночевать. Грубый камень, на который он опирался, казался надежным и крепким. Он взглянул наверх — светлая точка промелькнула по небу и через мгновение пропала. На секунду небо осветилось, но тут же померкло, и опять воцарилась темнота...

Болан заснул.

Первые лучи восходящего солнца не принесли тепла. Болан почувствовал, что рассвело, и приоткрыл глаза. Он проснулся в один момент. Его часы показывали пять минут седьмого. Тяжелые ночные воспоминания еще не совсем ушли из его сознания, он чувствовал себя немного подавленным. Но лучи света постепенно рассеяли депрессию, овладевшую им за ночь.

Болан встал и потянулся. Он проверил свое оружие, удостоверился в его работоспособности. Его куртка отяжелела, капли росы сверкали на коже, как маленькие драгоценные камни. Позади себя он услышал гул. Да, он не ослышался, — заработал лифт, возвещая о начале трудового дня. С этой минуты Кущенко можно было ожидать в любой момент.

Но это было не единственной опасностью. Если 1963 год чему-то научил остолопов из спецслужб, сюда должны были прибыть хорошо вооруженные охранники. Им, конечно, не устроить засаду на каждой крыше, но их присутствие станет серьезной помехой.

Болан догадывался, что здание "Дал Текса" не занимает главное место в дислокации охраны. Снайперское ружье, спрятанное в вентиляционной трубе, означало, что Кущенко сделал этот шаг не без помощи особой информации.

"Может, мне еще представится случай спросить его об этом", — подумал Болан. В половине седьмого он услышал шаги на лестнице. Дверь скрипнула, открылась и затворилась снова. Кущенко прибыл...

Высокий брюнет, одетый в сильно накрахмаленный комбинезон, готовился к выполнению своего задания. Закрыв за собой дверь, он ступил на хрустящую под ногами гальку. Преодолевая искушение пригвоздить террориста на месте, Болан вжался в стену. И ждал. Может быть, Кущенко окажется не один? Болан понял, что он столкнется с ним лицом к лицу прежде, чем тот начнет что-либо делать.

Молодой русский внимательно огляделся вокруг, будто он пришел сюда работать и оценивает то, чем предстоит ему заниматься в течение дня. В то же время Болан заметил, что тот осматривает соседние крыши, остерегаясь раннего появления охраны. Удовлетворенный тем, что его никто не видит, Кущенко направился к вентиляционной трубе и поднял куб, точно так же, как накануне вечером это сделал Болан.

Террорист снял куб и вытащил сверток. Он опустился на колени, развязал ремни, стягивающие холст, и извлек оттуда "Вальтер". Посмотрев сначала в окуляр, потом в объектив, он начал последние приготовления. Еще раз взглянув в прицел, он, удовлетворенный результатами проверки оптики, открыл коробку с патронами. Кущенко вытащил магазин и, тщательно проверяя каждый патрон, зарядил пять штук. Закончив эту ответственную процедуру, он вставил магазин на место со звучным щелчком.

Теперь все стало абсолютно ясно: он собирался стрелять сам вот с этой самой крыши. Довольный правильностью своих логических построений, Болан проскользнул за машинное отделение лифта. Выглядывая оттуда, он заметил, что Кущенко положил ружье обратно в вентиляционную трубу и поставил на место куб.