Двойная наживка

— Я буду проезжать мимо дома и захвачу маму.

Он влез в грузовик и включил зажигание. Джим Тайл наклонился к окну водителя и сказал:

— Оззи, ты понял, что случится, если мне придется тебя арестовать.

— Катвер пойдет в тюрьму, — вяло откликнулся Оззи.

— И останется там до конца жизни. Когда он почувствует себя немного лучше, пожалуйста, напомни ему об этом. Напомнишь?

— Напомню, — сказал Оззи. — Сэр, я не думаю, что он собирался в вас стрелять.

— Конечно, собирался, — сказал Джим Тайл. — Но я склонен спустить это дело на тормозах, если вы, ребята, не будете мне попадаться на глаза.

Оззи почувствовал такое облегчение, что чуть не намочил в штаны. Ему было даже наплевать, что этот чернокожий назвал их «ребята». Собственно говоря, Оззи был счастлив уже потому, что был еще жив. Патрульный мог убить их обоих и это сошло бы ему с рук, а вот на тебе, он оказался настоящим христианином и отпустил их.

— Еще одна любезность, — сказал Джим Тайл, кладя черную, как уголь, руку на дверцу машины.

— Конечно, — ответил Оззи.

— Где мне найти Томаса Керла?

* * *

Ричард Кларенс Локхарт был погребен 25 января на кладбище «Наша леди из Тропиканы» поблизости от Харни. Это была довольно скромная церемония, учитывая славу и положение Дики в округе. Но то обстоятельство, что народу было мало, объяснялось достаточно просто. К сожалению, день похорон совпал с днем открытия «Окичоби Басс Бластерс Клэссик», турнира, в котором должны были участвовать почти все друзья и коллеги Дики. Дики, несомненно, простил бы их, хихикал про себя священник, особенно потому, что для участия в турнире было необходимо внести плату в две тысячи долларов с лодки, и эти деньги не возмещались в случае неучастия.

Дики Локхарта хоронили в красивом гробу из орехового дерева, а не в лодке. Катафалк, на котором установили гроб, сопровождался на кладбище «Наша Леди из Тропиканы» тремя полицейскими машинами, включая и машину патрульного, и он принимал участие в этой церемонии без особой радости. Гроб Дики Локхарта оставался закрытым во время хвалебной речи, произнесенной по его адресу, потому что похоронных дел мастер в конце концов так и не сумел удалить «двойную наживку» из губы Дики, несмотря на все свои усилия. Во влажном воздухе новоорлеанского морга крючок от наживки затупился, а кожа Дики одеревенела. Вместо того чтобы продолжать уродовать лицо усопшего, владелец похоронного бюро просто посоветовал сестрам Дики не открывать гроб и запомнить его таким, каким он был при жизни.

Этому был несказанно рад Оззи Ранделл. Он не смог бы вынести еще одного взгляда на своего убитого идола.

Калвер Ранделл не присутствовал на похоронах, так как был помещен в больницу с тридцатью девятью футами проволоки из нержавеющей стали в челюстях. От имени Калвера лавка рыболовных принадлежностей заказала особое панно из цветов, увенчанное керамической фигурой прыгающей рыбы. К сожалению, керамическая рыба была полосатым марлином, а не большеротым окунем, но никто на похоронах не был столь неделикатен, чтобы упомянуть об этом.

Преподобный Чарльз Уиб не приехал на похороны, но от имени Спортивной Христианской Телесети прислал шестифутовый венок из гладиолусов, перевязанный белой лентой, на которой было написано: «Крепкой лески, старый друг». Это было гвоздем похоронной церемонии, но самое интересное было еще впереди. На следующее утро в конце обычной воскресной передачи «Иисус в вашей гостиной» Чарли Уиб произнес слова благословения душе его дорогого, доброго друга Дики Локхарта, величайшего из окунеловов в истории Америки. Потом на большом экране позади кафедры появилось лицо Дики, и паства хором запела под пластинку Джонни Кэша «Ближе, Господь мой, к тебе». К концу песни все плакали, даже Чарли Уиб, человек, который в неофициальной обстановке часто отзывался о Дики как о бесхребетном безмозглом ублюдке.

Через двадцать пять минут после того, как церковное шоу было закончено, а людям, принимавшим в нем участие, заплатили, преподобный Чарльз Уиб направился в зал на последнем этаже «Суперкупола», арендованном им для большой пресс-конференции.

Если Чарли Уиб и был разочарован тем, что пресса была представлена скудно, он не показал этого. При нем была его широкая улыбка во все лицо. Он был одет в костюм кремового цвета, из нагрудного кармана которого был виден платок цвета сливы. Рядом с ним стоял мускулистый загорелый малый с кудрявыми темными волосами и дружелюбной улыбкой, обнажающей изобилие зубов. При первом взгляде на него казалось, что он напоминает актера Брюса Дерна, но на самом деле сходства не было. Это был рыболов Эдди Сперлинг.

— Джентльмены, — сказал Чарли Уиб, все еще не выходя из образа. — Сегодня я счастлив! Да, действительно счастлив. Я рад объявить, что, начиная с этой недели, Эдди Сперлинг будет новым ведущим «Рыбной лихорадки».

В комнате было только двое репортеров, но Уиб был настолько любезен, чтобы подождать, пока они запишут эту великую новость в свои блокноты на спирали.

Уиб продолжал: