Двойная тайна от мужа сестры

— Он мне — деньги, а я отвлекаю твое внимание и не даю сблизиться с Давидом, — нехотя признается, а затем поспешно говорит: — Но всё же круто вышло, Ев. Не парься. Мы на коне. У нас и деньги, и дети. Жаль, конечно, что дочка какая-то у Миланки объявилась, но ладно. Выручим деньги за антиквариат, дом после вступления в наследство продадим, и всё у нас будет тип-топ.

Поджимаю губы и прикусываю язык, чтобы не проболтаться, что продажей дома я уже попросила заняться тетю, а деньги от аукциона… не придут на карту Олега.

Всё это вертится в моей голове, но я не озвучиваю свои мысли. Ни к чему ему об этом знать. Теперь я думаю только о себе и детях. И сказанное сегодня Олегом окончательно убедило меня в том, что я поступаю верно.

— Ну вот, ты поняла меня. Умница, — неправильно истолковывает мой взгляд муж и уходит мыться, источая довольство.

А вот когда за ним закрывается дверь ванной, я быстро бегу к его сумке. Я уверена, что смогу найти что-то важное. Судорожно ищу эти самые билеты, нечаянно разворошив его документы. Некоторые выпали на кровать, пока я не нашла то, что мне нужно. Смотрю на время и дату. Вылет завтра в восемь вечера. Как раз после аукциона. Надо же, Олег всё рассчитал. Сажусь, захожу на сайт авиакомпании через смартфон и смотрю вылеты.

И в этот момент мой взгляд падает на край мягкой сумки, который неестественным образом топорщится. Оглядываюсь на ванную комнату с опаской. Отчетливо слышен шум воды. Олег считает меня покорной овцой, которая выполнит любые его требования, но он глубоко ошибается.

Решительно беру маникюрные ножницы из футляра моего мужа, который всегда с таким усердием заботится о своей внешности, что таскает маникюрные принадлежности с собой, аккуратно надрезаю ткань буквально на сантиметр и, с трудом свернув в трубочку, вытаскиваю наружу документ в целлофане, присматриваюсь и ахаю.

— Неужели… — шепчу, прикрывая ладонью рот.

Так вот куда пропали документы, которые оставил в тайнике дед. Получается, что… Олег читал письмо и… О боже… Пусть когда-то я рассказала ему о своих подозрениях касательно преступления отца, но то были всего лишь слова. Они ничего не значат без реальных доказательств.

— А если он… — с ужасом думаю, что он мог их кому-нибудь показать или отсканировать, чтобы использовать против моей семьи.

Что будет со мной и детьми, если правда всплывет наружу? Все СМИ будут вытряхивать грязное белье всего семейства, пройдутся по близнецам и докопаются до правды их рождения с учетом того, что Давид собирается по документам стать им отцом. Замираю, когда слышу, что Олег выключает воду в душе, больше не слышен плеск воды.

— Черт! — чертыхаюсь и быстро кладу все бумаги, кроме заветного пакета, обратно в сумку мужа. Будущего бывшего мужа. А в потайной карман судорожно запихиваю другой документ, с барабанящим сердцем и трясущимися руками убираю сумку на место, будто я к ней и не подходила. Только бы он ничего не заметил!

Поспешно возвращаюсь в комнату, где сплю я и дети, и ненадолго присаживаюсь, раздумывая над дальнейшими планами. Как там говорил Олег? Весь антиквариат для аукциона принадлежит мне? Что ж, значит, и деньги пойдут мне. Для дальнейшей жизни должно хватить, а после я устроюсь на работу, как и планировала, и всё у нас будет хорошо. Подальше от всех.

Глава 27

На следующее утро меня и детей ни свет ни заря поднял Давид. Олег спал беспробудным пьяным сном, впрочем, как обычно. Хотя буквально вчера он уверял меня, что это для конспирации, чтобы никто не догадался, что что-то идет не так. Истину в его словах нельзя отрицать, но я тогда только скептически ухмыльнулась. Пьяница всегда найдет очередному возлиянию оправдание.

— Мама, мама, — радостно прыгают на мне дети, пока Давид стоит у косяка, скрестив руки на груди и глядя при этом на меня с каким-то странным выражением на лице.

Будто съесть меня хочет или же раздеть… Натягиваю одеяло повыше и смотрю на него хмуро, чтобы отвернулся. Он лишь закатывает глаза и уводит детей.

— Я помогу им умыться, а ты пока приводи себя в порядок, — кивает ничего не понимающей мне, а затем поясняет: — Помнишь, ты обещала, что мы съездим к маме?

И смотрит на меня так пристально и с намеком, я аж от стыда чуть ли не краснею. Боже, я ведь действительно забыла об этом.

Наутро в доме деда он рассказывал о своей маме, вкратце, не вдаваясь в подробности, но я поняла, что он очень за нее переживает.

Что ж, напоследок, думаю, с моей стороны это будем меньшее, что я могу сделать. Всё же он действительно отец моих детей, а я храню тайну о смерти его отца.

— Да-да, сейчас, — киваю, дожидаюсь, когда он уведет детей, а потом собираюсь сама.

Проверяю на всякий случай собранные с вечера сумки, прячу в шкаф и выхожу. Дорога до психбольницы занимает полчаса. Всё это время дети галдят, спрашивают о всяких деталях автомобиля и марках у Давида, найдя в нем отдушину и мужчину, которого не мог им продемонстрировать Олег.

— Приехали, — говорит Горский и паркуется у здания.

— А куда? — спрашивает с любопытством Том, пока Гектор с удивлением смотрит через окна на людей в халатах.