Двойная жизнь Алисы

Вот какая она, хочет все у меня отнять, ведь девочки пришли навестить меня… Но, если честно, лучше говорить о Додине и Чехове, чем бесконечно обсуждать этот проклятый д.р., и все мы ненадолго стали лучше.

Мама развлекала моих гостей с полчаса, потом сказала с беспомощной интонацией: «Вы ведь извините меня, да? Мне пора — открытие выставки в корпусе Бенуа, потом бал Общества друзей филармонии…» И все стали таращить глаза, словно хотели притвориться кем-то получше — друзьями филармонии или Русского музея…

Когда она вышла из комнаты, все, кроме Ирки, хором спросили меня: «Твоя мама кто?» Они всегда обалдело спрашивают: «Твоя мама кто?», как будто я уже много раз не отвечала «Никто!» или за то небольшое время, что они с мамой не виделись, она успела стать знаменитой певицей, академиком или хотя бы президентом Общества друзей филармонии.

…Моя мама — кто? Никто! Она — никто! Подвела наших предков, «мастеров культуры»: не стала ни композитором, ни режиссером, ни архитектором. Ни галеристом, ни издателем, ни критиком, ни искусствоведом.

Поэтому она такая психованная, то есть, прошу прощения, невротичка. Отыгрывается на мне: думает, у меня талант (я люблю рисовать, и любила бы еще больше, если бы она так страстно не хотела вырастить из меня художницу). Увлекается всем, что модно. Смотрит «Лучшие события недели», «Лучшие выставки недели», ей ведь нужно не то, что хочет, а то, что кто-то тупой, составляющий тупые рейтинги, признал лучшим!

Могут ли быть кому-то одинаково интересны Рафаэль, Родченко и Маноло Бланик? Да. Моей маме. Эти выставки у нее в списке. Выставка современной фотографии, фестиваль документального кино, премьера в Мариинке… В Русский музей на Кандинского, в Эрмитаж на Фабра. Это же невроз — хотеть быть повсюду. Вот зачем ей фестиваль Дианы Вишневой? Я знаю, что она не любит балет, все детство просидела рядом с ней в Мариинке и видела, как она зевает!

Вы скажете, что это безобидный невроз, никому не приносит вреда? Нет, приносит! Мне!

Я ведь лежу дома одна.

Пока она, как хищная лисица, носится по городу, чтобы быть культурней всех, я лежу одна. Папа на работе. Матвей еще ребенок. С домработницей я не дружу, после того как она донесла на меня маме, что я тайком заказываю себе пиццу. Меня тогда держали на диете и, несмотря на пиццу, я все-таки скинула подростковый жирок.

Когда все ушли, я плакала.

Потом, хоть мне уже и хотелось спать, все смотрела и смотрела — Инстаграм, ВКонтакте, Фейсбук, смотрела все напряженней и даже с каким-то отчаянием, как будто что-то ищу в чужих жизнях, как будто надеюсь найти что-то очень для себя важное… В Инстаграме у Кати фотографии платьев, в которых она будет на своем д.р. (в трех?). Ну да, я ищу что-то очень для себя важное: хочу убедиться, что еще никого не пригласили.

Стыдно, Рахиль, так убиваться из-за д.р., ты хищная лисица не хуже своей мамы.

Письмо Рахили

Дорогая Алиса!

Где вы, где вы?.. Чувствую себя жутко одинокой, как в толпе, когда каждый ведет за руку своего ребенка и даже не вздохнет, если чужой ребенок голоден, замерз или сейчас умрет. Это я — чужой ребенок. Представьте, других детей ведут за руку и любят, а вы им начисто безразличны, хоть вы умрете на месте. И это только потому, что вы случайно не у них родились.

Вы спросите, где моя мама? У нее Рафаэль, Родченко, Маноло Бланик, Кандинский, Фабр, Диана Вишнева, и все это, пока я, инвалид, лежу одна.

Пишите, а? Хотите про себя, хотите про Алису Порет.

Вою ненавязчиво, но громко.

Письмо Алисы

Дорогая Рахиль!

Алиса Порет родилась в «хорошей семье».

Какая семья в 1902 году считалась «хорошей»? Да совершенно та же, что сейчас: родители культурные, образованные люди с традициями — врачи, ученые.

Отец Алисы Иван Адамович был врачом, а мать, Цецилия Карловна, была, как сейчас говорят, никто. Просто мама Алисы и ее младшего брата. Вы бы хотели, чтобы ваша мама была «никто», только ваша мама? Я — да (в том смысле, что моя мама была инженером, завлабораторией, кандидатом наук, членом партии… я почти не помню ее в своем детстве).

Алиса, в отличие от нас всех, не имеет ни одной (ни одной!) претензии к родителям.

Алиса: «У меня нет ни одного неприятного воспоминания и только большая благодарность моим родителям за отличное, умное и спокойное воспитание, данное мне и брату». Мне это кажется подозрительным — вообще ни одной претензии. Ни одного повода для посещения психоаналитика с жалобой «Мои родители ссорились, поэтому я не чувствую себя защищенной» или «Родители меня гиперопекали, поэтому у меня нет ни за что ответственности». Получается, всем, у кого есть дети, нужно у Ивана Адамовича и Цецилии Карловны поучиться.

Алиса: «У нас был пуританский дом — все по расписанию: школа, уроки, музыка, чтение. Для шалостей не было места». Это нам понятно: загрузить ребенка занятиями — теннис, фигурное катание, бассейн.

Алиса: «Родители никогда не пререкались и не ссорились, никого не осуждали и не бранились». Вот это сложней. Мои родители часто пререкались.