Двойная жизнь Алисы

Я мгновенно ответила, не подумав, и вот — все кончено, у меня больше нет Ирки. Ругаю маму за то, что она не может сдерживаться и, как вулкан, извергает лаву, а сама такая же. Подумав, я решила: это трагедия, что у меня больше нет Ирки, но простить предательство нельзя. Вот что вышло в результате подлых Катиных действий: я не только опозорена, но и лишилась единственной подруги.

Дядя-невролог решил сначала поговорить о чем-нибудь постороннем, чтобы выяснить, адекватная ли я. Рассказал, что вчера смотрел по телевизору передачу о животных.

— Вот тигр — красивый, конечно, но жестокий — задрал антилопу. Но давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения тигра… — Он повернулся к маме: — А вы знаете, что медведица после родов три года не подпускает к себе медведя? А медведь шатун хочет только спариваться! Тоже мне, герой-любовник! Насколько все-таки женщины благороднее мужчин…

Невролог смотрит на жизнь с точки зрения тигра. Я лаю.

Мама показала ему мой МРТ-снимок головного мозга, который сделали сразу после аварии. Невролог посмотрел, сказал: «Все нормально». Тогда мама подсунула ему еще один снимок.

— Сравните с ее предыдущим МРТ двухлетней давности: видите, в заключении совершенно другое написано… Доктор, такие резкие изменения опасны?

— То — МРТ головного мозга, а это — МРТ колена, поэтому и написано другое, — сказал невролог. — Вы просите меня сравнить головной мозг с коленом? Любой каприз за ваши деньги.

— Два года назад она упала на лыжах, делали МРТ, — вспомнила мама. Ей было неловко, что она просила лучшего в городе невролога сравнить головной мозг с коленом.

— А почему у нее изменились цвета? — спросила мама.

Невролог посмотрел на меня с интересом, а затем на маму с опасливым удивлением.

— Я вроде не вижу никаких изменений.

Мама объяснила, что имела в виду: мои рисунки. Я рисую только черным.

Невролог вздохнул:

— Да ладно, чем вам черный не нравится, хороший цвет… — И вдруг оживился: —…А белые медведи? Какая у них тяжелая жизнь…

Невролог выписал мне успокоительные таблетки и на прощание сказал мне: «Лежите, душенька, развлекайтесь, любви вам и счастья в личной жизни». От него приятно пахло коньяком.

Прошел слух, что мне отменили приглашение, потому что к апрелю я все еще буду на костылях, а Катя не хочет, чтобы я испортила ее фото в Инстаграме своим видом, костылями!

Катя не отвечает. Написала только, что не станет комментировать список приглашенных.

Никто не написал ей: «Неужели это правда? Ты что, с ума сошла?!» или просто «фу». Ей выражали сочувствие, что у нее был трудный выбор, и она молодец, что нашла в себе силы признать: ее подруга на костылях своим видом испортит фото.

Скажите, какой смысл оставаться в этом мире? Где такие законы?

А я, я сама такой же моральный урод! Первое, что я подумала: скорей, скорей, нужно скорей объяснить ей, что костыли не навсегда, что к апрелю я уже буду здорова!.. Но что, если бы я и правда стала инвалидом?

Горько в душе, и во рту горько от успокоительной таблетки. Мы с Иркой не раз гордились тем, что мы с ней — безобидные люди-овцы, по природе не способные причинить боль другим. Но теперь Ирка сама стала волком… Какой-то зоологический сегодня день: тигр со своей точкой зрения, медведь — герой-любовник, волк Ирка.

Письмо Рахили

Дорогая Алиса,

вы мне не пишете из-за вранья? Вы мне не пишете уже целую вечность.

Вы больше со мной не дружите.

В последнем письме рассказала вам про ужасную трагедию моей жизни, что мне отменили приглашение, отвергли меня без моей вины. Конечно, я прокололась. Я была так… в таком отчаянии и горе, что даже не подумала, что прокололась: раз я собиралась в Париж, значит, я не инвалид, которым притворялась все это время. А у меня просто сломана нога.

Я сначала хотела притвориться аутистом. Ну, то есть у меня были варианты: инвалид, детдомовская, аутист, многодетная мать-одиночка — такие все социально модные, на жалость, чтобы вы со мной дружили. Сейчас можно без проблем притвориться кем хочешь, — подробности любой жизни есть в сетях. А как мне еще было вас заинтересовать?

Я склонна к вранью и часто привираю. Но о главном я писала правду: что я чувствую, как ненавижу маму (иногда сильно, иногда как все ненавидят своих мам).

Между прочим, вы мне тоже врали — вот сколько вам лет? А? Где-то вы писали, что сорок три, а где-то семьдесят восемь.

И я не все врала: после аварии у меня сломана нога. Я скоро поправлюсь и встану. А вы хотели бы, чтобы я была инвалидом?

Я понимаю, вы меня воспитываете, наказываете за вранье. Ну и не отвечайте.

А я буду, буду писать!

Письмо Алисы

Дорогая Рахиль,

вы спрашивали, каково быть человеком, которого никогда не отвергали.

Таких людей нет, каждого кто-нибудь отверг.

Если вы считаете, что мой муж, Братец Кролик (как в старых английских романах, всегда уточняется, чтобы читатель не забыл: «Моя жена, леди Джейн, считает, что…»), не достаточный пример того, что мною можно пренебречь, то вот вам другой пример.