Двойная звезда

— Сир? Само собой, это только костяк кабинета. — По возможности мы распределили по два портфеля в одни руки, а сам Бонфорт должен быть еще министром обороны и министром финансов. В трех случаях мы назначили министрами заместителей министров, ушедших в отставку, — министрами по делам исследований, населения и внеземных территорий. Люди, которые со временем должны были занять посты в постоянном кабинете, требовались нам сейчас для проведения предвыборной кампании.

— Да-да, второй состав. Ммм… а что ты можешь сказать насчет этого Брауна?

Я очень удивился. Я понимал так, что Виллем должен принять список без каких-либо комментариев. Самое большее, чего я мог опасаться, так это недолгой болтовни с ним о совершенно посторонних вещах. Болтовни я не боялся — человек может заслужить репутацию блестящего собеседника просто тем, что дает другим выговориться до конца.

Лотар Браун был из тех людей, которых обычно называют «молодой, подающий надежды государственный деятель». Все, что я знал о нем, проистекало из ферли-досье и рассказов Роджа и Билла. Он вышел на политическую арену уже после того, как Бонфорт лишился поста, и поэтому никогда еще не занимал министерского кресла. До сих пор он выполнял только второстепенную работу. Билл утверждал, что Бонфорт собирался дать ему возможность быстро продвинуться по служебной лестнице, и что для него прекрасной возможностью опробовать крылышки будет пост министра во временном правительстве. Его кандидатуру выдвинули на пост министра внешних сношений.

Родж Клифтон, казалось, был не совсем уверен: сначала он внес в список Энджела Хесус де ла Торре Переза, бывшего заместителя министра. Но Билл заметил, что если парень подходит для государственной деятельности, то самое лучшее проверить это сейчас, во временном правительстве, где он не сможет нанести существенного вреда. И тогда Клифтон сдался.

— Браун, — отозвался я. — Ну, что ж, это подающий надежды юноша. Очень талантлив.

Виллем ничего не сказал и снова углубился в список. Я лихорадочно пытался вспомнить, что было еще написано в досье Брауна. Талантливый… трудолюбивый… аналитический ум. Было ли там что-нибудь об отрицательных качествах? Нет… разве что «чересчур приветлив». Приветливость вовсе не портит человека. Но Бонфорт ничего не отметил насчет таких достоинств, как верность и честность. Может быть, это и ничего не означает, потому что ферли-досье вовсе не собрание заметок о характере человека, а только сведения о нем.

Император отложил список.

— Джозеф, ты сразу собираешься включить марсианские гнезда в состав Империи?

— Что? Конечно, но только после выборов, сир.

— Перестань, ты прекрасно знаешь, что я не ожидаю от тебя этого до выборов. А разве ты забыл, как выговаривать «Виллем»? Слышать «сир» из уст человека, который старше тебя на шесть лет, да еще в подобной обстановке, просто глупо.

— Хорошо, Виллем.

— Мы с тобой оба знаем, что в принципе я не должен интересоваться политикой. Но мы также знаем, что это глупо. Джозеф, многие годы, лишившись поста, ты провел, пытаясь добиться того, чтобы гнезда изъявили желание войти в состав Империи. — Он указал на мой жезл. — И теперь мне кажется, что тебе удалось добиться этого. Если вы победите на выборах, ты сможешь убедить Великую Ассамблею предоставить мне право провозгласить присоединение марсиан. Так?

Я немного подумал.

— Виллем, — сказал я медленно, — вы ведь прекрасно знаете, что именно это мы и собирались сделать. У вас, видимо, есть какие-то причины вновь поднимать этот вопрос.

Он поболтал виски в стакане и уставился на меня с видом зеленщика из Новой Англии, который собирается отказать одному из своих клиентов на лето.

— Вы просите моего совета. Но Конституция предусматривает совершенно противоположное — это вы должны давать мне советы, а не я вам.

— Я с радостью последую вашему совету, Виллем. Но не обещаю последовать ему непременно.

Он рассмеялся.

— Вы вообще чертовски редко обещаете что-нибудь. Хорошо, представим, что вы победили на выборах и снова стали премьер-министром — но с таким большим перевесом, что вам с большим трудом удается добиться успеха в голосовании за принятие гнезд в состав Империи. В этом случае я не советовал бы вам ставить на голосование вотум доверия. Если вы его проиграете, то лишитесь всего. Лучше вам постараться пробыть весь срок.

— Почему, Виллем?

— Потому, что мы оба — терпеливые люди. Понимаете?

Он указал на герб: