Двойная звезда

В зале раздавалась негромкая музыка, двор потихоньку развлекался сам собой. Женщины смеялись, благородные джентльмены отпускали в их адрес комплименты, мелькали веера. Почти никто не двигался с места, но и никто не стоял неподвижно. Между придворными сновали маленькие пажи, похожие на микеланджеловских херувимов, предлагая присутствующим подносы со сладостями. Один из них с поклоном предложил поднос Виллему, и тот взял с него конфету, не отрываясь от свитка. Затем паж предложил поднос мне, и я тоже взял конфету, понятия не имея, прилично это делать или нет. В руке у меня оказалась замечательная шоколадная конфета без начинки, которые умеют делать лишь в Голландии.

Через некоторое время я понял, что многих придворных знаю по фотографиям. Здесь присутствовало большинство незанятых аристократов Земли, даже членов королевских фамилий, пребывающих здесь под прикрытием своих второстепенных титулов герцогов или графов. Болтали, что Виллем содержит их здесь, чтобы придать блеск своему двору; некоторые считали, что он специально взял их поближе к себе, чтобы держать подальше от политики и других вредных занятий. Скорее всего, в какой-то степени верным было и то, и другое. Были здесь и дворяне некоролевского происхождения, представляющие с дюжину наций. Некоторым из них действительно приходилось работать, чтобы прокормиться.

Я поймал себя на том, что пытаюсь оттопырить губы по-габсбургски и по-виндзорски задрать нос.

Наконец Виллем опустил свиток. Музыка и разговоры мгновенно прекратились. В мертвой тишине он произнес:

— Твои предложения полностью удовлетворяют нас. Мы утверждаем список.

— Вы очень милостивы, Ваше Величество.

— Мы известим тебя о назначении кабинета. — Он склонился ко мне и прошептал. — Не вздумай спускаться по этим ступенькам спиной вперед. Я сейчас исчезну.

— О, вы очень милостивы, сир, — прошептал я в ответ.

Он встал (следом за ним вскочил и я) и быстро удалился, шурша мантией. Я обернулся и заметил несколько удивленных взглядов, устремленных на меня. Но тут снова заиграла музыка, и я получил возможность удалиться, в то время как придворные вновь занялись вежливыми разговорами.

Не успел я выйти из зала, как возле меня вновь появился Патил.

— Прошу вас, сэр. Сюда, пожалуйста.

Представление было окончено; теперь мне предстояла настоящая аудиенция.

Он провел меня в небольшую дверь, затем по пустынному коридору еще в одну маленькую дверь, и мы оказались в совершенно обычном кабинете. Единственное, что в нем было королевского, так это укрепленный на стене щит с гербом Дома Оранских и с их бессмертным девизом «Воздвигаю!» Здесь же стоял большой письменный стол, заваленный бумагами. Посреди стола прижатый грузом в виде двух металлических детских башмачков лежал оригинал списка, копия которого находилась у меня в кармане. На столе в медной раме висел групповой портрет покойной императрицы с детьми. У одной из стен стоял диванчик, а рядом с ним располагался небольшой бар. В кабинете была еще пара кресел, а у письменного стола стояло кресло-качалка. Остальная мебель вполне могла бы находиться в кабинете какого-нибудь частного врача.

Патил оставил меня одного, выйдя и закрыв за собой дверь. У меня не хватило даже времени решить, удобно будет или нет, если я сяду, так как почти в тот же миг вошел император, воспользовавшись дверью в противоположной стене кабинета.

— Привет, Джозеф, — бросил он мне. — Подожди еще минутку! — Он прошел через кабинет и исчез за третьей дверью. За ним следовала пара лакеев, которые на ходу раздевали его. Вскоре он вернулся, застегивая на ходу манжеты. — Ты пришел кратчайшим путем, а мне пришлось добираться окружным. Хочу заказать дворцовому инженеру сквозной туннель из тронного зала сюда, в кабинет. Клянусь, я так и сделаю. А то приходится каждый раз проходить три стороны квадрата — по коридорам, где довольно часто попадаются люди, а я разодет, как попугай — черт знает во что. — И задумчиво добавил: — Под этими глупыми тряпками я никогда не ношу ничего, кроме нижнего белья.

— Вряд ли, — заметил я, — существует что-либо более неудобное, чем этот обезьяний фрак, который сейчас на мне, сир.

Он пожал плечами.

— Тем более нам обоим следует отвлечься от условностей и неудобства нашей работы. Ты еще не налил себе? — Он взял со стола список членов кабинета министров. — Тогда налей себе и мне.

— Что вы будете пить, сир?

— А? — он поднял глаза и внимательно посмотрел меня. — Как обычно. Скотч со льдом, конечно.

Я ничего не сказал и налил два стакана, добавив в свой немножко воды.

По спине у меня пробежал холодок; если Бонфорт знал, что Император пьет всегда скотч со льдом, это должно было быть отмечено в досье. Но там этого не было.

Виллем взял стакан, так ничего и не сказав, только пробормотав:

— Горячих двигателей. — И продолжал изучать список. В конце концов он поднял голову и спросил: — Ну и что же ты думаешь насчет этих ребят, Джозеф?