Двойник Декстера

"Да", - сказала она, и она нахмурилась. “Брайан говорит - Ох, я надеюсь, что ты не возражаешь”, - сказала она, выглядя немного виноватой. “Я сначала поговорила с ним? Поскольку, ты знаешь, его работа”. Она дернула рукой снова, и она ударилась о край стола. "Ай", - сказала она.

"Да", - сказал я со спокойным поддерживающим тоном. “Ты говорила с Брайаном. Очень хорошо”.

“Это хорошо”, - сказала она. “Он Хорош. Он на самом деле орош. Харош. С домами. Вот что я имею в виду”. “Он смыслит в своём деле”.

“Он собирается помочь нам”, - сказала она. “Найти, найти…”

“Найти дом”, - сказал я.

Рита медленно покачала головой, и затем закрыла глаза. Я ждал, но ничего не произошло. “Мне очень жаль”, - сказала она, наконец, очень тихо. “Я думаю, мы должны идти, идти спать”. Она встала со скамьи; пустой бокал стал падать на землю, и я резко поймал его, но Рита не заметила этого. Она встала, покачнулась на мгновение, и затем побрела обратно в дом.

“Ну, тогда”, - сказал я Лили-Энн. “Как я полагаю, нам тоже нужно идти”.

Лили-Энн подпрыгнула. “Дя”, - сказала она твердо.

Я встал и отнёс её домой, и сделал телефонный звонок; казалось, я заказал особую, ночную пиццу, после всего произошедшего.

ГЛАВА 10

На следующее утро, приступая к работе, я заметил отчёт из судмедэксперного отдела, лежащий у меня на столе. Я посмотрел на него, и через некоторое время, поняв, чем он являлся, я с неподдельным интересом прочитал его. В отчёте были приведены результаты вскрытия Офицера Гюнтера, и если говорить о нём, выбросив весь технический жаргон, в нём было несколько важных вещей. Во-первых, накопившаяся кровь в коже показала, что он пролежал лицом вниз в течение нескольких часов после смерти-интересно, так как он был найден у Факела Дружбы, лежащий к верху лицом. Это, возможно означает, что наш псих убил Гюнтера в конце дня, затем спрятал тело в полном одиночестве где-нибудь до темноты. Когда к ночи он восстановил свои силы, он перенёс тело к Факелу Дружбы.

В отчёте были пару страниц, подробно описывающие массивные травмы различных органов и частей тела Гюнтера, составляющие ту же картину, которую мы получили от Клейна. В отчете, конечно, не было размышлений; это было бы непрофессионально, но это было бы полезной информацией. На самом деле в отчёте было написано то, что ущерб был нанесён предметом, который возможно состоял из стали и обладал гладкой и продолговатой ударной поверхностью, размером примерно с игральную карту, что звучало для меня как какой-то большущий молоток.

После повторно было написано о повреждениях внутренних органов: убийце было трудно сохранять Гюнтера живым как можно дольше времени, и при этом с усердием ломать все мыслимые кости с умышленной и злой силой. Это не казалось очень приятным способом смерти, но после, поразмыслив, я не смог вспомнить ни одного приятного способа смерти-конечно, по крайней мере, из того, какими способами убивал я. Я не имею в виду, что я и в самом деле искал какой-нибудь приятный способ убийства; весело ли умирать приятной смертью?

Я просматривал отчёт, пока моё внимание не привлекла страница, вся исчерканная флуоресцентным жёлтым маркером. В ней перечислялось содержимое желудка Гюнтера, и половина слов в странице были выделены ярко-желтым цветом, наверняка это работа Деборы. Читая его, я не нуждался в выделении слов, рекомендуемых к прочтению. Среди других противных вещей, плавающих в желудке Гюнтера, он съел что-то, содержащее кукурузное зерно, капустные листья, говяжий фарш, и несколько специй, больше всего из них выделялись молотый чили и тмин.

Другими словами, его последней едой был тако, тот же самый, что был у Клейна. Я за них обоих я надеялся, что они съели действительно вкусные тако.

Как только я закончил прочтение отчёта, мой телефон зазвонил, и, задействовав свои обширные и всевидящие экстрасенсорные способности, я решил, что вероятно это звонила моя сестра. Так или иначе, я поднял трубку и сказал: “Морган”.

“Ты прочитал отчёт следователя по убийствам?” - требовательно спросила Дебора.

“Только что закончил читать”, - сказал я.

“Оставайся на месте”, - сказала она. “Я сию же минуту приду к тебе”.

Две минуты спустя она пришла в мой офис, неся с собой собственную копию отчета. “Что ты думаешь?” - сказала она, садясь на стул и махая страницами.

“Мне не нравится стиль его написания”, - сказал я. “И сюжет кажется очень знакомым”.

“Не будь придурком”, - сказала она. “Через полчаса я проведу планёрку, и у меня должно быть что-то, о чём я смогу рассказать на ней”.