Двойник Декстера

Маленькая искорка понимания зажглась в моём мозгу, а затем я всё понял. "Ты хочешь сказать, что нам нужен дом с несколькими комнатами? Поскольку дети растут?"

"Да", - сказала она, хлопнув своей рукой по столу для выразительности. “Именно так”. Она нахмурилась. “А ты о чём подумал?”

“Я понятия не имел, о чём ты вообще говоришь”, - сказал я. “Но ты сидишь здесь-и ты плачешь”.

"Ох", - сказала она, и она отвернулась, и еще раз неуклюже вытерла лицо рукавом. "Сейчас это уже не выглядит так". Она посмотрела на меня и быстро отвела взгляд. "Я имею в виду, ты знаешь, я не гупая. Глапая". Она нахмурилась, а затем сочень тщательно выговаривая слова, она сказала:

“Я. Не. Глупая.”

"Я никогда ничего такого о тебе не думал", - сказал я, что было на самом деле правдой: удивительно легкомысленная, да, но не глупая. "Так вот из-за чего ты плачешь?"

Она посмотрела на меня очень тяжелым взглядом, и я начал испытывать дискомфорт, когда ее глаза немного потускнели, и она отвернулась.

"Это всего лишь гормоны", - сказала она. "Я не хочу никого видеть".

Я пропустил эти слова мимо ушей, и попытался сосредоточиться на сути дела. "Так с Лили-Энн всё в порядке?" - сказал я, все еще не совсем уверенный, что все было именно так, как и должно быть.

"Нет, нет, конечно, нет", - сказала Рита. "Это дом слишком маленький. Коди и Астор не могут делить комнату, потому что, ну ты знаешь”, - сказала она. “Астор скоро достигнет ТОГО возраста".

Даже не знаю, что за определенный возраст она имеет в виду, я думал, пытаясь понять. Астор росла, и она не могла жить в одной комнате с братом всегда. Но даже в этом случае, не принимая во внимание то, что я привык к этому дому и действительно не хотел уезжать из него, и у меня было несколько реальных возражений. “Мы не можем позволить себе новый дом”, - сказал я. “Тем более большой дом”.

Рита помахала мне пальцем и игриво посмотрела на меня через один глаз. “Ты не обратил внимания”, - сказала она, стараясь с усилием внятно выговаривать каждое слово.

“Я предполагаю, нет”.

“Есть множество замечательных опуртоментов”, - сказала она. “Те-мен-тов. Чёрт”. Она покачала головой, и затем крепко закрыла свои глаза. “Ох”, - сказала она. “О, Господи”. На момент она стала глубоко вдыхать, и стала колебаться, и я задался вопросом, не собирается ли она упасть со скамейки. Но затем она сделала очень глубокий вздох, покрутила своей головой, и открыла глаза. “Выкупить дом”, - проговорила она тщательно. “Не новый дом”. “Выкупить дом за долги”. Она странно улыбнулась мне, затем снова отвернулась, и сгорбилась надо бокалом снова; на сей раз, она допила его.

Я стал думать над тем, что она сказала-или, во всяком случае, я стал думать над тем, как именно я понял смысл её слов. Это правда, на данный момент Южная Флорида была завалена такими домами. Независимо от того, насколько хороша была развита экономика в других штатах, Майами был полон людей, которые по голову были в плохой ипотеке, и многие из них попросту уходили, оставляя банковскому холдингу бесполезные бумаги, и также завышая цену на дом. И довольно часто банки, в свою очередь, с волнением сбивают цену на дом на первоначальную.

Я знал об этом всём очень хорошо в общей и несколько незаинтересованной точке зрения. В последнее время обсуждения насчёт выкупа домов и акций были у всех на устах, как и разговоры о погоде. Все обсуждали это, и СМИ были полны историями и обсуждениями и панелями со страшными предупреждениями. И поблизости от дома, даже мой родной брат, Брайан, успешно занимался подобными рода вещами.

Но перейти от теоретического понимания потери права выкупа в реальную мысль извлечения из этого личной выгоды заняло всего лишь минуту. Мне нравится жить в нашем доме, и я ради этого даже бросил свою холостяцкую квартирку ради этого. Новый переезд стал бы трудным, неудобным и неподходящим бременем, и не было никакой гарантии, что мы будем счастливы в новом доме, тем более который был оставлен в отчаянии и гневе. Мы могли бы сделать отверстия в крыше, и вырвать электропроводку, и, по крайней мере, наша карма не стала бы от этого хуже?

Но опять же, Лили-Энн доказала, что видела вещи немного яснее и проницательнее, чем её пустоголовый отец. Когда я пытался осилить эти мысли о потере права выкупа и о переезде и личном неудобстве, она сразу же перешла к сути вопроса с пониманием этих вещей, каковые были острыми и убедительными. Она три раза подпрыгнула и сказала: “Дя. Дя-дя-дя”. И для выразительности она протянула руку и стала тянуть меня за мою мочку уха.

Я посмотрел на мою маленькую девочку, и я принял решение. “Ты права”, - сказал я ей. “Ты заслуживаешь свою собственную комнату”. Я повернулся к Рите, чтобы сказать ей о своём решении, но она прислонилась к краю стола и снова закрыла свои глаза, её голова тихонько покачивалась, она открыла рот и положила руки себе на колени.

“Рита?” - сказал я.

Она приняла вертикальное положение и широко раскрыла глаза. “Ох!” - сказала она. “О, мой Бог, ты испугал меня”.

“Мне очень жаль”, - сказал я. “О доме?”