— Правильно сказал, — согласилась Настя.
— Не правильно! — отрицательно покачал головой Сергей. — Я воспринимал своего отца как бога. Жестокого и всемогущего. Такой бог не имеет права на снисходительность. Если бог прощает нам такие малые слабости, как обморок в парилке, то подведет нас в более серьезной переделке.
— У вас искаженное представления о вере, Сергей! — удивилась девушка. — Это все равно что воспринимать отражение пейзажа в воде за реальность.
— Красивое сравнение, — заметил Авдеев. — В Библии написано, что мы созданы по образу и подобию Божьему. Я не очень верю в эти истории, если миллионы человек по всему миру так считают, стало быть, какое-то рациональное зерно в этом есть. Ученые считают, что наш геном на 98 процентов совпадает с геномом человекообразной обезьяны. Может быть, когда-то так оно и было, как утверждает Библия, но мир меняется. Наши поступки делают нас другими. В старину наши предки были честными и красивыми людьми, но множество неправильных выборов, а говоря проще — грехов, привели к уничтожению в людях частицы божественной природы.
Настя удивленно посмотрела на Авдеева:
— Я не ожидала…
— Услышать такое от старого алкаша! — усмехнулся Сергей. — Моя подруга была шибко образованной дамочкой. Рассказывала всякие умные штуковины. Кое-что запомнил. С похмелья тянет поговорить, да и старею, должно быть…
— Всем бы старикам так уметь драться!
— Привычка…
Он посмотрел в сторону детской площадки.
Полная женщина с тревожным выражением лица внимательно следила за тем, как ее сын, толстый мальчик лет пяти, пытается забраться на лесенку.
— Моей дочери было двадцать пять, — отрывисто говорил Сергей, глядя на играющих детей. — Это штуковина, что начинает расти в мозгу. Нейробластома. Считается, что опухоль формируется в детском возрасте. Помню, был теплый день, Марина стояла на берегу залива, — счастливая, смеющаяся девочка. И тут появилось что-то на ее фоне. Будто черная, невесомая ткань окутала силуэт моей дочери. Вода в заливе в тот день была на удивление спокойной, как зеркальная гладь. Я и выпил-то немного, но заметил в отражении очертания черной женщины. Она взяла Марину за волосы, и смотрела мне в глаза…
Тучная мама держала сына за болтающуюся в воздухе ножку в синей с белой полосой на корте кроссовке.
— Котя, осторожней! Котя-я-я!!! — разносился ее громкий голос.
Пухлый Котя упорно преодолевал преграду, его движения отличались грацией юного гиппопотама, волею судьбы оказавшегося вдали от родного водоема.
— И что потом было? — спросила Настя.
Сергей пожал плечами.
— Я укатил в очередную командировку, затянувшуюся почти на год. С женой мы расстались. Марина выросла, вышла замуж. Уехала жить в другую страну. А незадолго до болезни прислала свою фотографию. Стоит на берегу какого-то озера, в воде отражаются контуры женщины. Я успел позабыть ту историю, — прошло двадцать лет. Через два месяц Марины не стало…
— Вы считаете… — сказала Настя.
— Марина умерла! — перебил Сергей. — Отражения искажают реальность настолько сильно, что подчас невозможно понять, что подлинно, а что — ложно. Одно из самых лживых искажений, которые я знаю, — это когда родители переживают своих детей!
Они поднялись со скамейки, подошли к распахнутой двери подъезда. Толстый мальчик с побагровевшим от натуги лицом одолел преграду. Детский смех звенел над площадкой.
— Счастливое детство! — вздохнула Настя.
— Не уверен… — покачал головой Сергей. — Детям снятся повторяющиеся кошмары. Они давят насекомых, при этом боятся их. В центре детского мира блуждают символы пугающих реальностей, — ужас перед миром, перед собственными желаниями и страх одиночества.
— Вы были плохим отцом своей дочери? — выпалила Настя.
Авдеев ненадолго задумался, медленно ответил:
— Я был плохим сыном своих родителей!
Они вошли в темный подъезд.
— Спасибо, Сергей! — Настя легонько сжала мужскую руку своими холодными пальцами.
— За что?
— За то, что не купили себе водки сегодня!
— Еще не вечер! — хмуро сказал Сергей. — В сообществе анонимных алкоголиков принято говорить — тебе спасибо за мой трезвый день!
— Пожалуйста! — серьезно ответила Настя.