Двойники. Раскол мира

Оставалась пока только ночь, когда тело и руки Светланы вновь и вновь заставляли ее пережить всю глубину невероятного наслаждения. Теперь Виктория поняла, почему с рождения обожала ночь. Но и здесь не все было так гладко. Надоедали постоянные побои возлюбленной, а Юрьева могла отколотить ее за любую провинность, правильнее, за то, что сама посчитает провинностью. То Виктория не слишком ласкова с ней, то сует нос куда ни надо, то смеет возражать. За один вчерашний день она избила ее дважды, сначала — за ужином, когда Ерофеева робко напомнила о своем стремлении сочинять повести, рассказы, попросила посодействовать. Гнев Светланы превзошел все ожидания, она словно сошла с ума, кричала: «Ты будешь делать только то, что я ПОЖЕЛАЮ!» А чуть позже Виктория, зайдя в спальню, нарушила главное условие: забыла снять какую-то крохотную деталь одежды. И сразу от сильнейшей затрещины полетела на пол. При подобном развитии событий не радовали дорогие подарки, которыми осыпала ее госпожа, минута встречи со Светланой перестала быть такой уж радостной. И вчера же уставшая от рабства Виктория впервые имитировала оргазм.

Так дальше продолжаться не может!

Но утром произошло неожиданное. Юрьева сказала ей:

— Сегодня у нас будут гости. Моя девочка должна поразить их воображение.

— Гости? — удивилась Виктория. — Ты же сказала, что никто не должен знать о моем пребывании здесь.

— Это НАШИ гости, — громко расхохоталась Светлана. — Да ты их помнишь. Знаменитый режиссер Бляховский Катрин Мадленович, критик Михайло Пустозвонов и его ассистентка Ванесса.

Конечно же, яркие образы этих личностей надолго западали в душу. Рыжий хохолок режиссера-трансвестита словно засверкал в традиционном полумраке спальни. Из-за спины Бляховского выглядывали мужчинка не первой свежести в усыпанном перхотью пиджачке и румяная грудастая матрона. Хотя их присутствие не вдохновляло, Виктория обрадовалась. Хоть какое-то разнообразие.

Уже несколько дней Олег безрезультатно ждал известий. Новая встреча с Евгением Алексеевичем опять не принесла никаких результатов. Профессор лишь развел руками:

— Юрьева везде появляется либо одна, либо с кем-то из коллег, партнеров. Викторию с ней мы больше не видели.

Окулов наморщил лоб, одна мысль не давала покоя, он напрямик спросил:

— Ваши люди не могли ошибиться?.. Насчет того дня, когда засняли их вместе?

— Не понял?

— Это действительно случилось после того, как обнаружили труп ТОЙ ДЕВУШКИ с ножом в сердце?

Евгений Алексеевич взглянул на него так, что никаких объяснений не потребовалось. Но тогда ПОЧЕМУ?!..

— Не иначе Юрьева заметила слежку, — сказал профессор. — И потому действует намного осторожнее. Она где-то прячет Викторию. Знать бы то таинственное место!

— Хоть какие-то предположения есть?

— Предположений может быть масса. Лично вы где бы спрятали эту девушку?

— Странный вопрос, — Олег немного оторопел.

— Ничуть. Когда человек добровольно соглашается на заточение (а, судя по съемке, госпожа Ерофеева не возражала), тюремщики учитывают особенности его характера, привычки, желания. Повторяю: добровольное заточение. Что любила ваша подруга? И чего она не переносила?

Олег задумался, только сказать ничего так и не смог. Как же он мало знал Викторию! Или он такой невнимательный, погружен в одну лишь науку. А жизнь гораздо разнообразней!

— Не торопитесь, вспомните все, проанализируйте, — профессор поднялся, направился к двери, но на полпути остановился:

— Интересно, что заставило вас принять наше предложение?

— А я должен был поступить иначе?

— Люди поступают по-разному.

Картины страшного будущего вновь закружились в неистовом хороводе. Об этом лучше не вспоминать…

— Страх, Евгений Алексеевич!.. Страх за то, что с нами возможно случится…

— М-да! Страх не только низкое чувство, но и великая сила к действию.

Оставаться в одиночестве Олегу не хотелось, теперь он мог спокойно бродить по дому, похоже, здесь ему стали доверять.

Олег прогуливался по этажам, холлам, продолжая размышлять над исчезновением и возможным местопребыванием Виктории. Главное, чтобы она была жива.

Если предположить, что не Юрьева ее спрятала, а она сама сбежала от хозяйки издательства? И теперь прячется…

И опять тот же вопрос: где?!!

В который уже раз Олег поймал себя на мысли, что интересуется судьбой Виктории, как обычной несчастной девушки, попавшей в страшную переделку. И не более… Однако сердце его не вырывается из груди, он не рвет волосы на голове, не умоляет Евгения Алексеевича и других обитателей дома хоть что-то сделать для спасения несчастной. Он такой бесчувственный?.. Или кто-то виноват в изменении его чувств?

Он увидел Алевтину, которая задумчиво шла по коридору и сердце молодого человека громко застучало. «И не думай! — прошептал он, — она не сделала никакого намека, не давала ни грамма надежды».

И вообще он решил, что все это — лишь фантазия, надо сосредоточиться на поисках ЕГО ДЕВУШКИ Виктории…