Двойной без сахара

— Мойра, не надо. Не надо меня успокаивать! Ты просто не знаешь мою психованную сестру. Она и Мону попыталась накрутить. Та, правда, ее послала, как всегда, но буча поднялась. Кейтлин завалила меня слезными сообщениями, что все равно хочет ехать, но я не поеду только с ней и Дерри, потому что эти двое сожрут друг друга. Короче, там вопли, крики, слезы… А виноват во всем Шон.

— Ты не едешь в Корк? — выдохнула Мойра, а я наоборот затаила дыхание. Только не это, только не это…

— Еду, но без велосипеда. Я должен дать крольчихе чуток передохнуть. Но я ума не приложу, что делать с этими двумя обормотами столько дней. Чему там тебя учили на курсах? Как заставить дикарей вести себя по-людски, не применяя грубой физической силы?

Мойра с сочувствуем улыбнулась:

— Столько воды утекло, — и ко мне повернулась. — Вот же у тебя учитель. Что ж ты Лану не попросишь помочь, — повысила Мойра голос, но Шон резко оборвал ее:

— Я просил уже мисс Донал, но она ни в какую не соглашается ехать со мной в Корк.

Теперь оба смотрели на меня. Хорошо, я сидела, а то бы ноги подкосились. И не скажешь теперь про отсутствие физподготовки.

— У меня много работы, — отчеканила я.

— Лана, это же Корк! — возмутилась Мойра. — Как можно отказываться?!

— Ну и что, что Корк?! — Господи, всякий кулик хвалит свое болото!

— Кто не видел Корка, тот не видел Ирландии, — Мойра уселась напротив и принялась сверлить во мне взглядом дырку. — А Килларни, это же красота неописуемая. Туда можно поехать на машине и гулять, гулять, гулять… А у замка Росс можно взять лодку, ведь так, Шон.

Тот кивнул, глядя в пол. Что там сейчас в его глазах, раз он от меня их прячет?

— Возьмете детей и поедите. Они при тебе, Лана, будут смирным, так ведь, Шон?

— Эти монстры не будут смирными. Брось, Мойра, — Шон скрестил руки на груди.

— Лане надо рисовать, а не вытирать сопли чужим детям. Я справлюсь. Если нет, прибью их с чистой совестью. Минус два, крольчиха и не заметит. Родит себе еще.

— Шон, — Мойра произнесла его имя так, что тот сразу поднял голову. — Мне не нравится, что ты таким тоном говоришь про сестру.

— Мне тоже много чего не нравится! — Шон хотел ударить по стене кулаком, но испугался своей разрушительной силы и коснулся обоев ладонью. — Мне не нравится, во что она превратилась. Во что превратил ее муженек! Какого черта она рожает ему шестого?

— Шон, это не твое дело! — попыталась не повысить голос Мойра, но у нее не получилось.

— Мое дело, Мойра! Мое! Она моя сестра!

Шон выскочил на улицу, шарахнув дверью. Мойра осталась сидеть. Я не знала, что делать. Меньше всего мне хотелось бежать за Шоном. Если он ушел насовсем, я вернусь в съемный дом. Но тут Джеймс Джойс напомнила о себе, положив мне на колени морду. Придется вести ее домой. Или можно оставить на ночь у Мойры? Что скажет хозяйка, то я и сделаю.

— Лана, — я взглянула в каменное лицо Мойры. — Пожалуйста, поезжай с ним. Иначе он переругается там со всеми, а у него никого больше нет.

Что Мойра скажет, то я и сделаю. Точно гадание по книге. Только что я открыла: классическую драму или бульварную романтику?

— Хорошо, я поеду в Корк, — ответила я чужим голосом.

Мойра протянула ко мне руки и пришлось поднять свои с колен и сжать сухие пальцы доброй бабушки. Сколько боли читалось в ее взгляде. Она знает о Шоне много больше, чем знаю я. Может, потому она его и любит, а я с трудом выношу его общество и еду из жалости. Или скорее из любопытства. Пусть будет последнее — мы играли в сувенирные карты с видами Ирландии. Я действительно ничего еще на острове не видела, кроме полей и тракторов.

— Джеймс Джойс, ко мне!

Шон чуть приоткрыл дверь и поманил собаку. Та нехотя пошла к хозяину, но на пороге обернулась и завиляла хвостом, спрашивая, а ты идешь с нами? А я?

— А как же я? — спросила я, не размыкая с Мойрой рук.

Шон переступил порог, но двери не закрыл. Лицо его оставалось по-прежнему суровым.

— Можешь оставаться, — Шон пригвоздил меня к стулу тяжелым взглядом. — Но, если хочешь, я тебя провожу.

Хотелось спросить — куда? Но при Мойре я не могла задать подобный вопрос. Поставил ли он точку в наших отношениях или решил дать мне выбор, где провести последнюю ночь: у него или дома? А почему последнюю? Он не сказал, что уезжает прямо завтра.

Мойра отпустила мои пальцы, и я шагнула к радостной Джеймс Джойс. Эмоции Шона я не смогла оценить до самой калитки. Но после того, как он шарахнул ею, как ненормальный, я почти решилась остаться здесь, чтобы расписать Мойре почтовый ящик, хотя не была уверена, что почтальон хоть раз сюда приезжал. По такой тропе на его велосипеде не проехать.

Шон шагал со скоростью велосипеда, и мы с Джеймс бежали следом.

— Шон!

Он остановился, как вкопанный, но не обернулся. Собака замерла подле моей ноги.

— Ну, что ты меня постоянно боишься? Я хоть раз тебя ударил?

Я не сразу поняла, к кому обращены слова. Джеймс Джойс собачьим вздохом засеменила вперед и лизнула хозяйскую руку. Он потрепал ее за ухом.

— Шон!