Двойной без сахара

Шон резко поднялся и скрылся в кафе. Только бы не за виски пошел! Вдруг там продается. Кто знает, как сносит крышу у алкоголиков… Вдруг про детей забудет, а я за руль не сяду! Сэндвич стал поперек горла, и я положила недоеденную булку обратно в коробочку. Но Шон вернулся с шоколадом «Рондо».

— Я сказал, что у меня только одна зависимость — шоколад. Все остальное я держу под контролем.

Он все еще злился. Интересно — мы так и просидим, сверля друг друга взглядами. В рот даже шоколадная карамелька не полезет, а выкидывать еду — свинство. И я смогла поднять глаза на повисший флаг местной команды по херлингу. Ни дуновения — погода явно не для пальто. Мне и в футболке от взгляда Шона жарко.

— У тебя хорошо получаются пейзажи, а вот портреты писать ты не умеешь, — заскрипел Шон зубами, и я вернула взгляд на его злое лицо. Он повторил слова Лиззи. Неужто ему не понравились поросята Падди? А ведь ничего другого в моем исполнении он не видел. — Вот и рисуй шаржи. Только маркерами на бумаге. А мой портрет из своей головы выкинь, потому что он не имеет ко мне настоящему никакого отношения.

Надо встать и швырнуть сэндвич в урну. Не для драматизма, а потому что последний кусок перекрыл дыхание. Я где-то перегнула палку, и вместо того, чтобы успокоить Шона перед встречей с сестрой, накрутила по полной.

— Доедай, а то мы до Бларни никогда не доедем.

Я кивнула и откусила совсем маленький кусочек, но даже он жевался с трудом. Булка ватой липла к зубам, зажаристая корочка поцарапала небо. Но я справилась

— с этим самым большим и самым невкусным сэндвичем в моей жизни. Шон протянул бутылку, и я постаралась не икнуть.

— А какой ты на самом деле? — спросила я у машины.

— Какой есть. Открой глаза и увидишь.

Шон распахнул дверь и со злостью захлопнул за мной. А когда сел за руль, убрал назад кексы вместе с шоколадкой, так и не раскрыв упаковки.

— Шон, — я хотела, чтобы он повернулся ко мне, но он уже завел машину и следил за встречным движением, чтобы выехать на дорогу. — Я действительно не знаю тебя, как и ты меня, — он так и не обернулся, и я продолжила: — После первого твоего допроса, я была уверена, что ты местный констебль, — Я начинала злиться.

— Ты сделал выводы обо мне, которые с реальностью тоже имеют мало общего. Думаю, незнакомым людям вредно откровенничать друг с другом, тем более после виски.

— Очень рад, если мои выводы неверны, — Шон теперь смотрел строго вперед. — Но я в отличие от тебя не строю с тобой отношения, базируясь на них. Неужели я хоть раз позволил себе оскорбить тебя действием? Если это так, скажи мне, и я извинюсь. Я не требую извинений от тебя. Просто с этой минуты веди себя иначе.

Хотелось спросить, как именно, но лучше не развивать эту тему дальше, а расставить все точки над «?» до этого чертового камня, а то вдруг он наградит меня не красноречием, а немотой!

— У нас нет никаких отношений, — решила напомнить я, раздосадованная подобным выпадом.

Он знает про «Эрика». Понимает, что мы живем на разных полюсах в прямом и переносном смысле. Видит, что даже из-за постели я не могу на него запасть. Что ему от меня надо?

— Для твоей семьи я просто девушка, снимающая коттедж. Пусть так же будет и между нами с этого момента, ладно? Ты не изменяешь своим принципам, и я тоже. Мне важны мои нынешние отношения, понимаешь? И с каждой минутой я начинаю чувствовать себя все более и более виноватой перед Эриком. И перед тобой, — добавила я тут же, хотя Шон так и не повернул головы. — Ты знаешь, как больно бьют те, кого любят. Я не хочу, чтобы кому-то из-за меня было плохо. Мы не дошли с тобой до точки невозврата, так что давай представим, что ничего между нами не было, и ты действительно просто пригласил меня в Корк и не знаешь обо мне ровным счетом ничего.

— А я и так ничего о тебе не знаю. Даже притворяться не придется. Стоять от тебя на расстоянии воя бита не так уж трудно, поверь.

Трудно только удержать себя в руках! Шон решил показать, что ограничение скорости в сто километров стоит здесь не зря! Хотелось оторвать его ногу от педали газа, но словами она не поднималась.

— Я тебе уже сказал, что у меня все под контролем. Я хочу побыстрее доехать. Вот и все. Если страшно, не садись в машину к незнакомым людям.

Я закрыла глаза — лучше не видеть идущих лоб в лоб машин. Господи, зачем я с ним поехала? Зачем! Лиззи видела в нем только самца, но он не может быть просто самцом. Воспитание не позволяет, блин! Я ведь успела рассмотреть его поближе, как же тогда я позволила ему вырвать у меня «да»? Мне не нужны с ним отношения ни на день, ни на два. Спасая чужой мир, я окончательно разрушу свой. Поскорее бы уже вернуться на озеро, поскорее бы!