Двойной без сахара

И я пошла к алтарю, чтобы лучше разглядеть витражи. Фигуры яркие, тонкие, с живыми человеческими лицами — работа супер-мастера. Шон присел на скамью и достал бумажник. Я ушла вперед, чтобы не мешать ему молиться за мать. Всю жизнь так и замаливает родительский грех. Какой же он все-таки замечательный сын. И человек. Он человек с большой буквы, каких мало. И таким вечно не везет.

Только уединение с Богом его было недолгим. В церковь ввалилась шумная толпа — поджарый старичок в короткой светлой курточке начал рассказывать про церковь. Про то, что здесь венчался он сам, так как преподает в университете и все его трое детей, потому что закончили этот университет. Это такой божественный бонус для выпускников. Так что если кто желает свадебную фотосессии с витражами Кларка, милости просим в ряды студентов.

Не могли прийти чуть позже. Я глянула на Шона. Тот весь сжался и спрятал фотографию матери. К счастью, старичок замолчал и дал экскурсантам свободное время. Я шагнула к скамье, но не успела присесть. Шон подскочил мне навстречу.

— Шон Мур! — сотряс церковные своды голос старичка. — Видно, сам Святой Финн привел меня сюда, никак иначе. У тебя совесть проснулась или решил жениться? — Старик поднял на меня глаза. — Крутишь романы со студентками без моего ведома, приятель? Эй, ты чего молчишь?

Старик так шарахнул Шона по плечу, что тот дернулся, хотя и глядел на обидчика сверху-вниз.

— Шлю проклятия Святому Финну. Ты последний, кого я желал здесь встретить, — выдал Шон как-то слишком серьезно.

— Я тоже предпочел бы пропустить с тобой пару пинт в «Оливере», как в старые добрые времена после тяжелого рабочего дня. Кстати, ты меня представишь или мне самому?

— Брет Флэнаган… Лана Донал.

— И?

— Она просто замерзла — пришлось принарядить. Я не кручу романы со студентками, я не Деклан Салливан. Лана художница, поэтому я привел ее сюда показать работы прославленного Генри Кларка. Ты свою группу привел за тем же, как я понимаю. И они заскучали без тебя, кажется.

— И все? Больше ты мне ничего не хочешь сказать?

— И все. Не расстраивайся, Брет. Я не забуду прислать тебе приглашение на свадьбу, если когда-нибудь решусь. А сейчас позволь нам уйти.

— Э, нет! Святой Финн никогда не ошибается, — Старик схватил Шона за руку и пригнул к себе. — У меня новый грант, слышишь?

— Брет, я ничего не желаю слышать. Ни здесь, ни сейчас, ни тем более при Лане.

— Именно сейчас и именно при этой юной леди я не буду тобой грубо послан. Они требуют от нас курс традиционной музыки… Эй, не смей отворачиваться от своего бывшего профессора! Мур, ты единственный в нашем департаменте, кто может и играть, и читать лекции по истории музыки. Шон, не выводи меня из себя! Болезнь матери, смерть отца, я все мог понять… Сейчас у тебя нет ни одной веской причины не работать. Кроме лени! Шон Мур, ты самый наглый бездельник, которых я когда-либо знал!

— У меня есть одна очень веская причина — я ненавижу преподавать. Все, Брет. С грантом, без гранта, я не возвращаюсь в университет. Точка!

Старик убрал руку и отшатнулся, как от прокаженного.

— Шон Мур! У тебя вообще совесть есть?

— Нет у меня совести! Будь здоров, Брет. Передавай привет жене и детям. Я прислал финальную правку. Больше прошу меня не беспокоить. Пошли!

Шон проволок меня от алтаря через обомлевшую толпу до самого выхода, где я пересчитала ступени почти что носом.

— Шон!

— Что?! — заорал он так, что меня передернуло, как старичка, но я не могла отшатнуться, потому что Шон держал меня в тисках своих рук прямо у груди.

— Сбавь скорость! — выдохнула я и обрела свободу.

— Извини! Я вышел из себя! Встретить его здесь в воскресенье! Я не думал, что он водит экскурсии. Прости еще раз…

— За что простить? — голос мой стал железным. — За то, что ты врал мне все это время, господин профессор, так?

— Я не сказал вам ни слова неправды, мисс Донал. Мы просто недостаточно времени еще провели вместе, чтобы нашелся повод обсудить и эту часть моего прошлого.

— Прошлого?

— Да, Лана! Прошлого! Я больше не имею к этому университету никакого отношения. Я взял этот чертов грант от Европейской комиссии, чтобы что-то перепало Брету. Я сделал свою часть, написал табулатуру для всех собранных мною мелодий для волынки. Все, мы квиты. Я всегда плачу по долгам. Теперь я свободен от проклятия фейри и ничто не заставит меня делать то, чего я не хочу делать — преподавать. Я не люблю великовозрастных коверных крыс. Если тебе нравится учить, я за тебя рад. Мне — нет!

— Но ты же получил степень профессора. Как же ты…

— Хочешь знать всю историю? — Шон схватил меня за руку, чтобы оттащить от церкви. — Тогда пойдем сядем куда-нибудь, возьмем по… — он запнулся. — По кофе. По ирландскому кофе. С виски.

О, нет. Никакая история не стоит того, чтобы ты напился!

— Английский рынок, — попыталась напомнить я.