Двойной без сахара

Он стоял почти вплотную. Между нами был лишь кулек.

— Я думал о тебе слишком много.

— И?

Но ответить Шон не успел. Пришлось здороваться с выросшей у меня за спиной мисс Брукнэлл.

— Мы скучали, мистер Мур. Надеюсь, вы больше не покинете нас так надолго?

Я покраснела еще сильнее. Лиззи вновь потеряла над собой контроль, но Шон зарядился английской холодностью и обескураживающе улыбнулся.

— Что-то сломалось?

— Нет, нет, — затрясла головой Лиззи. — Пока ничего.

Моя макушка горела не меньше ушей, но я навечно застряла между молотом и наковальней.

— Я уезжаю через неделю, но Падди прекрасно заменит меня, если что-нибудь случится.

Через неделю? А как же обещанный Мойрой запой? Отложился до возвращения из Корка?

— Я сейчас принесу твои конфеты, — выдохнула я и почти протаранила Лиззи, чтобы пройти в дом.

Шон остался на пороге.

— Поторопись! Магазины закрываются рано, а путь не близкий.

И он тут же рассказал Лиззи про краску. После чего она прошла за мной в спальню.

— Мы едем в строительный магазин, — прошипела я, не дав ей и рта раскрыть.

Лиззи развернулась и вышла. Натянув простые коричневые штаны, я скрасила их будничность яркой кофтой — калифорнийская развязность все равно не будет гармонировать с саксонской галантностью, да я и не собираюсь составлять идеальную пару ирландскому водопроводчику, а для выбора краски — это самый подходящий вид.

Глава 23 "Буря в стопке виски"

— Anthony Trollope worked as a postmaster in Leitrim and invented the postbox, — улыбнулся Шон, закидывая в багажник банки с краской, но даже его самая коронная улыбочка не могла вернуть мне мою. Меня провели, как школьницу. Нагло и по-ирландски без капли раскаяния. Мне надо было сразу заподозрить неладное — даже в самой глухомани строительный магазин не мог находиться в больше, чем часе езды.

— Лана, — Шон захлопнул багажник. — Знаешь, почему хорошо иметь жену? С ней можно делать вещи, которые непростительно делать мужчине одному. Например, ходить в театр. Все сразу станут обсуждать, что это ему вдруг в театре понадобилось. А когда говорят, жена повела его в театр, тема исчерпана.

— Я тебе не жена и тебя никто не обсуждает, — огрызнулась я.

Шон вытащил из кармана два билета и протянул мне:

— Можешь порвать. Я не обижусь.

Господи, ну почему мы не на съемочной площадке — там бы у меня хватило духу на подобное, а здесь я только сильнее сжала кулаки.

— Обещай, что это в последний раз.

— Театр? О, да, раз в год для меня максимум.

— Хватит! — Я с такой яростью распахнула дверцу машины, что она чудом осталась на петлях. — Ты знаешь, о чем я! Терпеть не могу, когда мне лгут!

— Я не лгал, — театрально-обескураживающе улыбнулся Шон. — Я просто не сказал про спектакль, хотя шел именно за тем, чтобы пригласить тебя в театр, но тут я увидел почтовый ящик… Лана, это же часть нашей свободы! Англичанин наставил в нашей стране красных королевских ящиков, и мы первым делом, как завоевали независимость, перекрасили их в зеленый. Когда я увидел зеленые трилистники, то сразу понял — это знак…

— Шон, хватит!

— Неужели тебе не интересен тот факт, что именно Ирландия вдохновила английского почтового работника заняться литературой? Наши ехали за славой в Лондон, а он наоборот…

— Прости, но меня лично Ирландия ни на что не вдохновляет! Хотя твоя собака прекрасно позировала.

Шон так и не захлопнул мою дверь: ему, видимо, доставляло удовольствие глядеть на меня сверху вниз!

— Ты, выходит, тоже делаешь какие-то вещи без спроса?

— О нет, я как раз собиралась спросить тебя, — улыбнулась я коварно. — Но ты не вернулся в понедельник, хотя обещал.

— А хочешь знать, почему? — Вот этого я знать хотела меньше всего! — Заигрался с племянниками в «Авалон». Мне всегда доставалась карта плохого. Все ждал, что повезет стать хорошим или уж мудрым Мерлином. Видно, не судьба.

Шон перестал улыбаться. Лжет или нет? Да какая разница?! Главное, что он притащил меня за сто километров в очередную дыру с одной церковью и одним замком — и поди докажи Лиззи, что я ничего не знала про заказанные билеты! Меня не отпускали к нему на свидание, а именно так выглядит теперь этот поход за краской!

Шон наконец хлопнул дверью и сел за руль.

— Ты голодна?

Я кивнула — чипсами в театре мой живот явно не удовлетворится. Злость всегда подстегивает мой аппетит, как чеснок — ярость в бойцовых петухах. Шон явно понял, что злить меня еще больше не стоит, потому через пять минут притулился на жутком изгибе дороги между двумя такси, чуть не размазав зеркало по стене дома. Они что, все родились миллиметровщиками?